Митрополит Филипп - [21]
Самое время остановиться и уточнить хронологию жизни Филиппа в Соловецкой обители. Твердо известно, что в июле 1546 года он окончательно утвердился на игуменстве, а настоятель Алексий отошел в мир иной. С этого момента Филипп руководит монастырем непрерывно. Лишь летом 1566 года «хозяин Соловков» сойдет с игуменства, чтобы взойти на митрополию.
Но и прежде, до возвращения к пустынножительству, Филипп какое-то время провел в роли настоятеля. Если верить Житию, устранение его от дел длилось около полутора лет. Отсчитав тридцать шесть месяцев от июля 1546 года, получим январь 1545 года. И, действительно, известны иконы с четко определенной датой их создания – конец 1544-го – середина 1545 года; надписи, сделанные на них, говорят о том, что иконописцы закончили работу над ними в игуменство Филиппа. Следовательно, в период примерно с осени 1544-го до начала 1545 года он являлся настоятелем Соловецкой обители. До наших дней дошла Псалтирь Ионы Шамина, где обнаруживается приписка: «Лета 7054 сентября (1545) игумен Филипп Колычев игуменство оставил, а Алексей Юренев – на игуменство». Вероятно, в мае 1545 года, когда установилась навигация, братия отправила гонцов к владыке Новгородскому, чтобы он опять утвердил в настоятельстве Алексия, и гонцы вернулись с положительным ответом к сентябрю.
Впрочем, есть два соображения, как будто уточняющие эту датировку. Во-первых, соответствующее место в Житии оставляет впечатление краткости первого игуменства Филиппа. Он не совершил никаких значимых поступков, когда игуменствовал первый раз. Во всяком случае, Житие ничего не сообщает о них. Там говорится лишь о его добродетельной жизни. Да и какие-либо грамоты с упоминанием его имени до 1546 года не дошли до наших дней. Скорее всего, настоятелем Филипп был недолго.
Во-вторых, по условиям навигации на Белом море, монахи вряд ли позже октября могли пуститься по водам в обратный путь от владыки Новгородского. Если учесть время, потраченное на дорогу от Новгорода Великого до беломорского побережья, а также запас, который могли иметь в уме иноки, опытные в плавании под парусом, выходит: Феодосий поставил Филиппа в сан не позднее лета 1544 года.
В Соловецком летописании встречаются и более ранние даты (1542 год), но они малоправдоподобны[25]. Это, по всей видимости, ошибка писца.
Филипп начал на Соловках грандиозное строительство, полностью изменившее облик монастыря, его роль в жизни русского севера и образ жизни братии. То величие обители, та роскошь его архитектуры, которые в наши дни привлекают на острова тысячи туристов и паломников, уходят корнями к игуменству Филиппа.
А началось все со строительства каменного храма Успения Богородицы, возведенного взамен старого, деревянного.
Для этого весь монастырь должен был на протяжении нескольких лет предпринимать усилие, которое иначе как подвижническим назвать нельзя. Житие сообщает о сооружении Успенской церкви немногое. В 7060 (1551/1552) году, посовещавшись в братией, Филипп начал строительные работы. Игумен пригласил новгородских зодчих во главе со знатными мастерами Игнатием Салкой и Столыпой. О первом из них шла добрая слава, мол «горазд и мудр церковному делу».
Великая «страда» длилась около пяти лет. В 1557 году Успенский храм был возведен и отделан, как подобает. 15 августа Филипп освятил его. «На полатех» церкви соловецкий настоятель велел устроить особый придел, освященный в память Усекновения главы Иоанна Предтечи. К весьма значительной по размерам хоромине пристроили каменную трапезную для братии, келарскую палата (склад), большой хлебный погреб, «…и иные многие службы монастырские благостройни бяху». Здесь пекли хлеб, здесь же стояли печи, предназначенные для обогрева трапезной и самой Успенской церкви.
Многие поколения насельников Соловецкого монастыря восхищались древнейшими каменными постройками. Трапезная «об одном столпе, чюдна и светла, и превелика, величеством внутри 12 сажен». А сама Успенская церковь казалась истинным чудом в таком отдаленном от богатой коренной Руси месте, как Соловецкие острова. Составитель Жития писал о ней через много десятилетий после того, как она вознесла крест над скудными землями архипелага: «пречюдна и велика»!
Старомосковская цивилизация разработала оригинальную систему картографических обозначений, Известны русские чертежи, восходящие к XV столетию. Так вот, в монастырском архиве хранились когда-то древние, восходящие к XVI веку чертежи, подписанные игуменом Филиппом. Он сам, помимо новгородских зодчих, принимал участие в проектировании храмов и палат.
Новгородцы в основу всего большого здания, объединявшего Успенский храм с приделом, трапезную и келарскую полаты, положили огромные валуны. «Дикий камень» – единственный строительный материал, коим изобилуют Соловецкие острова. Кирпич тут всегда – вплоть до наших времен – был в дефиците, строительного леса не хватало катастрофически, его почти не было, а вот валунов – сколько угодно! Над валунным основанием поднимается кирпичная кладка. Общее впечатление от всей постройки – мощь, крепость, колоссальная прочность. Успенский храм имеет суровый вид: весьма толстые, несколько неровные стены, редкие и небольшие оконца, мощные, ассиметрично выложенные лопатки. По старинному северному обычаю на западной кровле храма зодчие устроили звонницу
В Московской Зоне появилось неизвестное существо – сверхбыстрое, сверхсильное и смертельно опасное. То ли человек, то ли мутант – информация отсутствует. Известно только, что оно легко убивает опытных сталкеров, а само практически неуязвимо. И именно с этим монстром придется столкнуться проводнику научных групп военсталкеру Тиму и его друзьям – всего лишь слабым людям…
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Многим хотелось бы переделать историю своей страны. Может быть, тогда и настоящее было бы более уютным, более благоустроенным. Но лишь нескольким энтузиастам выпадает шанс попробовать трудный хлеб хроноинвэйдоров – диверсантов, забрасываемых в иные эпохи. Один из них попадает в самое пекло гражданской войны и пытается переломить ее ход, обеспечив победу Белому делу. Однако, став бойцом корниловской пехоты, отведав ужаса и правды того времени, он все чаще задумывается: не правильнее ли вернуться и переделать настоящее?
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.
Молодой сталкер Тим впервые в Зоне. И не удивительно, что его стремятся использовать как отмычку циничные проходимцы. Но удача новичка и помощь таинственного сталкера-ветерана помогают Тиму выйти невредимым из смертельной передряги. Итак, Тим жив, но вокруг него — наводненная опасными мутантами Зона, Зона-людоед, Зона-поганка… Сможет ли Тим выжить? Сумеет ли выполнить важную миссию в составе группы эскорта?
Едва ли найдется в русской средневековой истории фигура более отталкивающая и, казалось бы, менее подходящая для книжной серии «Жизнь замечательных людей», нежели Малюта Скуратов, в документах именуемый Григорием Лукьяновичем Скуратовым-Бельским. Самый известный из опричников Ивана Грозного, он и прославился-то исключительно своим палачеством, да еще верностью своему государю, по единому слову которого готов был растерзать любого, на кого тот укажет. Изувер, душегуб, мучитель — ни один из этих эпитетов не кажется чрезмерным, когда речь идет о нем.
Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Эта книга рассказывает о героических днях гражданской войны, о мужественных бойцах, освобождавших Прикамье, о лихом и доблестном командире Филиппе Акулове. Слава об Акулове гремела по всему Уралу, о нем слагались песни, из уст в уста передавались рассказы о его необыкновенной, прямо-таки орлиной смелости и отваге. Ф. Е. Акулов родился в крестьянской семье на Урале. Во время службы в царской армии за храбрость был произведен в поручики, полный георгиевский кавалер. В годы гражданской войны Акулов — один из организаторов и первых командиров легендарного полка Красных орлов, комбриг славной 29-й дивизии и 3-й армии, командир кавалерийских полков и бригад на Восточном, Южном и Юго-Западном фронтах Республики. В своей работе автор книги И.