Митины открытия - [23]

В небе опять загудело. Из-за леса выплыл самолёт и направился над деревней по своему обычному пути.

— Петя! — вдруг вскрикнул Вася. — Он сейчас нашего змея сшибёт…

Самолёт летел прямо к змею. Петя отчаянно закрутил ручку катушки, но было уже поздно. Вот-вот «Аннушка» врежется в змей! И вдруг в последний миг самолёт накренился, резко свернул в сторону, чуть не задев змея своим двухэтажным крылом, а потом снова лёг на прежний курс.

— Мимо! — с облегчением вздохнули мальчишки. — Летает наш змей…

— Ребята, а ведь это Петька самолёт напугал, — засмеялся Эдик. — Ну и Петька!

Все загалдели, засмеялись, а Васёк с Сонечкой бросились в деревню рассказывать, как Петька напугал самолёт.

Вечером, уже в кровати, Митя всё вспоминал голубое небо и пушистую белую тучку, под которой летали стрижи и змей. Вспоминал тяжесть катушки, которую змей старался вырвать из рук, письмо туче и ему очень захотелось в небо. Раскинуть бы руки и полететь, как змей, как стрижи, как пушинки, над полями и лесами — высоко-высоко, туда, куда захочется…

И в эту ночь во сне Митя летал над землей, потому что он очень-очень мечтал об этом.

Черника

В деревне всё делают вместе. Если в городе каждый занят своим делом и работает кто где, то в колхозе у всех заботы общие.

Коров и коз сгоняет утром в стадо сразу вся деревня, а вечером так же все вместе их встречают. В поле и на сенокос выходят люди целыми бригадами. Даже пироги по воскресеньям и праздникам печёт вся улица, идёшь мимо домов, а из каждого окна так здорово пахнет ватрушками, плюшками да пирогами!

А когда наступает пора ягод и грибов, то все, кто не работает в поле, берут лукошко, ведра и отправляются в лес. Больше всего здесь, конечно, бабушек с внучатами и дачников. Но это бывает утром. А вечером вся деревня варит варенье, а ребятня стоит с ложками около бабушек и ест пенки.

Как-то под вечер, когда стало прохладнее, собрались дети на улице.

— Вась, смотри, какая Соня перемазанная, — показал Митя на девочку.

И верно. Нос, губы и даже щёки у Сонечки были выпачканы вареньем. Около неё так и кружились мухи.

— Это я тазик из-под варенья лизала. Смотри, какой у меня язык чёрный. Видишь? А-а… — Сонечка открыла рот и показала сине-чёрный язык.

— Подумаешь, чёрный! — сказал Вася. — У меня чернее.

И он тоже высунул язык. Никак не мог переносить Вася того, чтобы у кого-то было лучше, чем у него. Всегда ему хотелось быть первым. Коли на дерево лезть, то выше всех, если загорать, то дочерна, а прыгать в речку, то с самого высокого берега.

Ребятам стало завидно, и они тоже повысовывали языки.

У Васи язык чёрный, у Маринки с Митей тоже. Чёрные языки и зубы и у Пети с Мишей и, наверное, у дяди Феди и Ивана Степановича, у всех бабушек в деревне. На всю улицу один только розовый язык — у щенка Пончика, да и то потому, что пёс черники не ест. Но у кого всё-таки язык самый чёрный? Как выяснить?

Обратились за советом к тёте Симе, она только что с работы пришла. Засмеялась тётя Сима, велела встать всем в ряд и высунуть языки. Потом сказала:

— Конечно, у Сонечки! Смотрите, как она языком поработала.

Вася рассердился.

— Подумаешь, это у неё только сегодня такой. А мы завтра за черникой идём, посмотрим, у кого язык будет самый чёрный…

Прошёл день. И опять вечером тётя Сима проверяла ребячьи языки.

— Ну, теперь, конечно, самый чёрный язык у Васи. Ты, Вася, сегодня чемпион!

Но мальчика почему-то не очень обрадовали слова тёти Симы. Он поиграл немножко с ребятами и поплёлся домой.

А утром, когда Митя вызывал Васю гулять, вместо него вышла Маринка.

— Он не пойдёт, заболел он. Ты иди к нему.

Вася лежал на кровати, держался руками за живот и стонал. В его глазах стояли слёзы.

— Ты чего, Вась?

Маринка, держась от брата подальше, засмеялась и сказала:

— Это он черники с черёмухой объелся, а она не поспела. Зато стал чемпионом…

Вот оно какое, деревенское лето! Растит лето урожай, сушит сено, румянит щёки и красит ребячьи языки и зубы в чёрный-пречёрный цвет.

Бабушки и дедушки

К концу лета Митя знал в деревне почти всех. И его, конечно, все знали. Целыми днями носился он с ребятами по улице, купался в Петляйке и загорал на её берегу, ходил с бабушкой по грибы, по ягоды, а перед сном пил парное козье молоко и ел булку со свежим земляничным или черничным вареньем. Хорошо Мите было, привольно! Да не только ему, всем ребятам много радости доставило лето.

Как-то раз, поздним субботним вечером, пошёл Митя с папой к Дроновым за молоком. У бабушки была только коза Майка, и когда приехали на лето гости, молока не стало хватать.

Коров пригнали давным-давно, и, конечно, давно бы пора баночке с молоком стоять в погребке — в бабушкином холодильнике, но папе всё было некогда. Он смотрел по телевизору у соседей футбол. Но вот матч окончился, и Митя с папой пошли к Мишиному дому.

Митя любил эти походы перед сном. Пустой бидончик до Дроновых нёс сам, а на обратном пути молоко нёс папа. Что поделаешь! Как-то раз Митя с бидончиком в руках кинулся ловить красивую вечернюю бабочку, споткнулся о камень, спрятавшийся в траве, и, конечно, они остались без молока. С тех пор домой с молоком шёл папа, а мальчик шагал рядом с отцом налегке.