Мистификация - [67]

— Ты вел себя ужасно, — сердито сказала Элеонора.

Однако, напряжение разрядилось, и все пошло своим чередом. Пришла из конюшни Беатриса и налила себе вторую чашку кофе. Вошла Джейн, держа в руках тарелку с овсяной кашей, которую она, как у них было заведено, сама взяла на кухне. Сандра влетела с опозданием. В волосах у нее сверкала «бриллиантовая» заколка, и Беатриса велела ей пойти и снять «это».

— Где она взяла эту мерзость? — спросила Беатриса, когда Сандра выбежала, громогласно жалуясь, что она опоздает на уроки к викарию.

— Она ее купила в Вестовере, когда мы туда в прошлый раз ездили, — сообщила Джейн. — Это, конечно, не настоящие бриллианты, но правда ведь красиво? И стоит всего шиллинг и шесть пенсов.

— Почему же ты себе такую не купила, Джейн? — спросила Беатриса, глядя на старую заколку, которой Джейн стягивала волосы.

— Да я как-то не люблю бриллиантов.

В доме опять воцарился мир и спокойствие. Эшби готовили лошадей к соревнованиям в Бьюресе, не зная, что там произойдут события, которые перевернут всю их жизнь.

ГЛАВА 24

Бьюрес, небольшой городок к северу от Вестовера, расположенный почти в центре графства, был похож на любой другой городок южной Англии, разве что его окрестности были красивее и меньше испорчены цивилизацией. Однако сельскохозяйственная выставка в Бьюресе, хотя она и не отличалась размахом, пользовалась большим уважением за пределами графства. Получившие на ней призы животные впоследствии часто побеждали и на более крупных выставках. Кто-нибудь из зрителей, присутствуя на престижных конных соревнованиях, не раз говаривал:

— Помню, видел я эту лошадь в Бьюресе три года назад. Она тогда выступала в классе двухлеток.

Приятный благоустроенный городок, в котором был кафедральный собор, несколько отличных старых гостиниц и нарядная главная улица, — Бьюрес легко справлялся с наплывом гостей на выставку. Макаллан наверняка впал бы в сильное раздражение, поглядев на приезжавших в Бьюрес на рынок окрестных фермеров, которые были вполне довольны своей участью и не помышляли о том, чтобы покорить мир за пределами графства. В Бьюресе все дышало благополучием. Случались, конечно, плохие годы, когда фермеры и торговцы терпели убытки, но неудача в делах подстерегает каждого. Главное — жизнь в целом была хороша.

На выставку в Бьюрес приезжали не только с деловыми целями, но также и для того, чтобы встретиться со старыми знакомыми, и день заканчивался «балом» в зале гостиницы.

В ту пору, когда в Бьюрес приезжали на лошадях и поездка занимала довольно много времени, возник обычай после выставки оставаться в городе на ночь, и его гостиницы едва вмещали многочисленных гостей, которым приходилось спать чуть ли не по трое в одной кровати. Однако с пришествием автомобиля все это изменилось. Теперь многие предпочитали уезжать на рассвете, набившись по девять человек в машину. Конечно, поездка в автомобиле после целой ночи возлияний не всегда оканчивалась благополучно. Не одному молодому фермеру приходилось после выставки в Бьюресе провести лето в больнице, но молодому поколению казалось нелепым ночевать в гостинице, когда до дома было всего сорок миль. Так что на ночь в Бьюресе теперь оставались лишь верные традициям представители старшего поколения или те участники выставки, которые жили далеко, или которые не успели до вечера отправить, своих животных домой. Большинство из них ночевало в гостинице «Чекерс».

Семейству Эшби в гостинице каждый год отводились те же самые номера, которые снимал еще Уильям Эшби VII, тот самый, что вступил в вестоверское ополчение, чтобы отражать ожидаемое вторжение Наполеона Бонапарта. Эти номера не были лучшими в гостинице, потому что в те дни лучшие номера доставались Ледингемам. Когда Ледингемы пришли в упадок, их комнаты стали отдавать семействам Ширли и Халландов. Халланды, на чьих землях располагалась выставка, использовали забронированные в гостинице номера только для гостей, не поместившихся в их собственном доме, но любой гость Халландов котировался выше, чем семейство Эшби.

Впрочем, если бы Эшби захотели, они давно могли бы договориться, чтобы им давали номера получше, но им это просто не приходило в голову. Конечно, комнаты за номером три были хорошо обставлены и выходили окнами в парк, а их семнадцатый номер находился в задней части дома и из его окон была видна лишь крыша залы, но зато это был их «собственный» номер. Так что они по-прежнему помещались в трех маленьких комнатах в старом крыле, а после того, как в конце коридора была пристроена ванная, чувствовали себя здесь как в собственной квартире.

Грегг привез лошадей в Бьюрес во вторник. В среду утром туда же отправился Артур с пони и Бастером, который терпеть не мог находиться в незнакомом стойле и мог за ночь разнести его копытами в щепки. Саймон и близнецы поместились в машине Беатрисы, а Брет поехал с Элеонорой на «блохе», куда также взяли Тони Тоселли, уговорившего Элеонору позволить ему выступать в детских состязаниях («Отец покончит с собой, если вы меня туда не пустите!»). Брет был отнюдь не в восторге от того, что между ним и Элеонорой сидел этот головастик. Его ни на минуту не покидало ощущение, что ему не долго еще суждено общаться с Элеонорой, и была дорога каждая минута, которую он с ней проводил. Но Элеонора была в таком прекрасном настроении, что даже согласилась дать поблажку несносному Тони Тоселли.