Мистицизм - [235]

Отблеск Божественного огня, зажженного великими кармелитами Испании, можно увидеть в жизни доминиканской монахини св. Катерины деи Риччи (1522–1590) и флорентийской кармелитки св. Марии Магдалены деи Пацци (1566–1607), автора множества литературных трудов. В Новом Свете этот огонь несет в себе прекрасная фигура св. Розы Лимской (1586–1617), перуанской монахини. В то же самое время, но с совершенно другой стороны, его влияние проявляется в протестантской Германии в личности одного из столпов мистицизма "вдохновенного сапожника" Якоба Бёме (1575–1624).

Бёме дает нам один из наиболее удивительных примеров естественного дара к трансцендентному. Он оставил свой след как в немецкой философии, так и в истории мистицизма. Среди тех, кто "стоит на его плечах", — Уильям Лоу, Блейк и Сен-Мартен. Размах видений Бёме включает как Человека, так и Вселенную, — природу Души и Бога. У него мы вновь обнаруживаем доктрину Нового Рождения, столь любимую ранними немецкими мистиками. Если бы не сложный символизм, посредством которого Бёме выражал свои видения, его влияние было бы намного больше. Он остается одним из тех бессмертных мистиков, жизнь которых окутана тайной. Представители каждого поколения будут заново открывать для себя и интерпретировать разные аспекты его учения.

XVII век вполне может соперничать с XIV в богатстве и разнообразии форм мистической жизни. Здесь мы можем выделить два течения, отражающие основные аспекты общения человека с Абсолютом. Первое — символическое, конструктивное и деятельное — связано с идеей регенерации, возрождения и часто использует язык алхимиков, подражая «тевтонскому» гению Бёме. Оно развивается вне Католической Церкви — в основном в Германии и Англии, где к 1650 году работы Бёме были известны очень широко. В своей упаднической форме оно опускается до оккультизма — алхимии, розенкрейцерства, апокалиптических пророчеств и прочих отклонений духовного чувства.

Параллельно возникает еще одно течение внутри Католической Церкви и близко соприкасается с великой традицией христианского мистицизма. Оно достигает наибольшего расцвета во Франции и стремится подчеркнуть личностную и интимную сторону созерцания, вдохновляя пассивное восприятие. В своей крайней форме оно вырождается в квиетизм.

В XVII веке Англия была особенно богата если не на великих мистиков, то по крайней мере на людей мистического склада ума, искателей Реальности. Мистицизм, казалось, витал в воздухе того времени, скрываясь под множеством масок и влияя на многие формы жизни. Он, в частности, породил Джорджа Фокса (1624–1690), основателя движения квакеров, крайне деятельного человека, но довольно далекого от христианской мистической традиции. Само движение квакеров представляет вспышку подлинного мистицизма, сравнимую разве что с движением Друзей Бога в XIV веке.

В Фоксе мы обнаруживаем ошеломляющее переживание прямой связи с Богом и осознание трансцендентного, характерное для христианских мистиков. Между тем духовность квакеров, несмотря на их заметное отвращение к институциональной религии, имеет много общего не только с их явными "духовными родственниками" — европейскими квиетистами, но также и с доктринами католических созерцателей. Мистицизм часто проявляется в сочинениях этой школы — впервые в работах Исаака Пенингтона (1616–1679), а затем в Дневнике героического Американского Друга Джона Вулмэна (1720–1772).

На противоположном конце "теологического спектра" находится группа английских мистиков католического типа, тесно связанных с современной им французской школой. Наибольшей индивидуальностью среди них обладает юная бенедиктинская монахиня Гертруда Мор (1606–1633), которая продолжает традицию любовного общения, берущую начало от св. Августина, св. Бернарда и Фомы Кемпийского и составляющую самое сердце католического мистицизма. В сочинениях ее наставника преподобного Августина Бейкера (1575–1641), которые представляют собой одно из наиболее ясных и упорядоченных руководств по созерцательной жизни, мы видим, что формировало среду, в которой развивалось мистическое дарование Гертруды. Ришар Сен-Викторский, Хилтон и автор "Облака Неведения"; Анжела Фолиньоская; Таулер, Сузо и Рейсбрук; св. Тереза и св. Иоанн Креста — вот авторитеты, на которые постоянно ссылается Августин Бейкер, а мы знаем, что через них генеалогическое древо мистиков восходит к неоплатоникам и Отцам Церкви.

Вне Католической Церкви мы встречаем близнецов — духовного алхимика Томаса Воэна [Vaughan], а также силуриста и мистического поэта Генри Воэна (1622–1695), которые являются выразителями двух различных подходов к трансцендентальной жизни. Далее идет группа "Кембриджских платоников": Генри Мор (1614–1687), Джон Смит (1618–1652), Бенджамин Уичкоут (1609–1683), Питер Стерри (ок. 1614–1672) и Джон Норрис (1657–1711) — все они развивают и проповедуют философию, глубоко окрашенную мистицизмом. Поэтическое выражение платоническому видению жизни дает Томас Треэрн [Trahern] (ок. 1637–1674). В епископе Холле (1574–1656) тот же дух принимает форму набожности. Наконец, розенкрейцеры, символисты и прочие оккультисты духовного склада — и в первую очередь необычная секта филадельфийцев, возглавляемая