Мистицизм - [234]

Еще две одаренные женщины жили и умерли до того, как леди Юлиана завершила свои «Откровения», — великолепная пророчица св. Бригитта Шведская (1303–1373) и св. Катерина Сиенская (1347–1380). Св. Бригитта, мистик и визионер того же типа, что и Хильдегарда, сочла своим долгом положить конец распрям среди духовенства и принести мир в Церковь. Спустя четыре месяца после ее смерти св. Катерина — ей было тогда 26 лет — продолжила ее незавершенную миссию.

Истинный последователь Данте в открытии Реальности и величайший итальянский мистик после св. Франциска — св. Катерина демонстрирует нам жизнь в единении в ее наиболее богатой и совершенной форме. Она была одновременно политиком, учителем и созерцателем, соблюдая при этом устойчивый баланс между внутренней и внешней жизнью. Ее очень метко прозвали "матерью тысяч душ". Получив незначительное образование, преследуемая постоянными болезнями, она, тем не менее, сумела за время своей непродолжительной деятельности изменить ход истории, обновить религию и создать одну из жемчужин итальянской религиозной литературы — "Божественные диалоги".

В первой половине XV века кривая развития мистицизма явно идет вниз. В начале столетия мы еще обнаруживаем влиятельную фигуру канцлера Джерсона (136З-1429) — одновременно и мистика, и последовательного непримиримого критика экстравагантных мистических учений. Однако жизненная мощь Ренессанса, уже питавшая остальные сферы человеческой деятельности, все еще не затронула духовную плоскость. Краткое оживление францисканской духовности связано с работами трех мистиков-реформаторов — энергичного французского визионера св. Колетты Корбисской (1381–1447), ее итальянского последователя св. Бернардино Сиенского (1380–1444), а также св. Катерины Болонской (1413-146З). К современникам этой группы относятся также два явно противоположных мистика — св. Жанна д'Арк (1412–1431) и страдающая фламандская визионерка св. Лидвина Шидамская (1380–1432).

Во второй половине столетия действие перемещается в Италию, где возникает духовный гений самого высокого уровня — св. Катерина Генуэзская (1447–1510). Подобно ее тезке из Сиены, она совмещала страстную любовь с непрестанной деятельностью. Более того, она была конструктивным мистиком, глубоким мыслителем и экстатической натурой — прирожденным учителем и деятельным филантропом. Ее влияние на последующие поколения можно видеть в уравновешенной личности другой созерцательницы, достопочтенной Баттисты Вернацца (1497–1587) — ее крестной дочери и ребенка одного из ее наиболее преданных друзей. Катерина Генуэзская — единственный пример здоровой и энергичной мистической жизни того времени. Ее современники по большей части были визионерами более заурядного типа, как, например, Осанна Андреаси Мантуйская (1449–1505), Колумба Риети (ок. 1430–1501) и ее последовательница Лючия Нарнийская. Они проявляют лишь слабые отблески того духа, который столь ярко сиял в св. Катерине Генуэзской.

Этот дух вновь появляется в XVI веке во Фландрии в работах аббата-бенедиктинца Блозия (1506–1565) и, в гораздо более заметной форме, в Испании — стране, которую практически не затронула вспышка мистической деятельности, наблюдавшаяся повсеместно на закате средневековья. Первоначально испанский мистицизм проявляется в тесной связи с религиозными орденами. Среди его представителей можно назвать францисканцев Франциско де Осуна (ум. ок. 1540), чье наставление о созерцательной молитве оказало влияние на духовное развитие св. Терезы и ее друга и наставника св. Петра Алькантарского (1499–1562). Можно также упомянуть доминиканца Луиса де Гранада (1504–1588) и августинца Луиса де Леон (1528–1591). Однако наиболее определенного и характерного выражения испанский мистицизм достигает в личности св. Игнатия Лойолы (1491–1556), великого основателя "Общества Иисуса". Практический характер трудов св. Игнатия — и особенно поздних его работ — скрывает от историков то, что он был истинным мистиком, столь же энергичным, как св. Тереза и Джордж Фокс. Он достиг такого же видения реальности и прошел через те же стадии психологического роста, что и они. Его духовные сыновья оказали огромное влияние на внутреннюю жизнь великой кармелитки св. Терезы (1515–1582).

Подобно св. Катерине Сиенской, эти мистики — а к ним мы должны присоединить и величайшего последователя св. Терезы, поэта и созерцателя св. Иоанна Креста (1542–1591) — появились, по-видимому, в ответ на необходимость направить в нужное русло беспорядочную религиозную жизнь того времени. Они были "святыми контрреформации" — в период церковного хаоса они обрушили весь колоссальный вес своей гениальности и святости на чашу весов ортодоксального католичества. В то время как Игнатий Лойола создал остов духовного воинства, которое должно было атаковать ереси и защищать Церковь, св. Тереза, работая в исключительно неблагоприятных условиях, вдохнула жизненные силы в великий религиозный Орден и возвратила ему его призвание — способствовать достижению единения с трансцендентным миром. В этом ей помогал св. Иоанн Креста — психолог, философ и великий мистик, который вернул персональный опыт испанской школы в основное русло мистической традиции. Все трое — организаторы-практики и глубокие созерцатели — проявили во всем великолепии двойственный характер мистической жизни. Они оставили литературное наследие огромного значения, которое направляло и объясняло открытия последующих поколений пилигримов трансцендентного мира. Истинных духовных детей этих мистиков следует искать не в их собственной стране, где религиозная жизнь, поднятая ими на высоты трансцендирования, деградировала после того, как их подавляющее влияние сошло на нет, но среди бесчисленного множества созерцателей последующих поколений, которые испытали на себе влияние "Духовных упражнений", "Внутреннего замка" и "Темной ночи души".