Мистический Петербург - [15]

Но это еще не все…

Есть и еще одно «ответвление» этой легенды. Рассказывают, что при встрече с Павлом Авель предсказал императору судьбу всех его потомков вплоть до Николая II, а также и грядущую революцию, когда будет «…жид скорпионом бичевать Землю Русскую». Павел приказывает записать это предсказание, положить его в ларец, а ларец хранить в Гатчинском дворце; открыть же ларец, согласно его приказу, должны ровно через сто лет после его смерти. В 1901 г. Николай II открывает ларец, узнает свою судьбу, после чего в его характере начинают проявляются черты фатализма^[52].

На самом деле:

Легенда о вещем монахе Авеле отличается от прочих петербургских легенд тем, что она не «локализована», у нее нет привязки к какому-то конкретному месту в городе. Тем не менее, обойти ее вниманием нельзя. Во-первых, она связана с такими «петербургскими» фигурами, как Павел I и Николай II; а во-вторых, именно эта легенда порождает самые недобросовестные переложения и самые вольные интерпретации на просторах интернета, пройти мимо которых невозможно.

Был или не был?

Скажем сразу, что Авель — фигура абсолютно реальная. Сведений о нем довольно много. Во-первых, сохранились протоколы допроса Авеля (правда, дошли они до нас только в виде публикации в журнале «Русский архив»^[53]). Во-вторых, об Авеле упоминают многие мемуаристы, в их числе — Алексей Петрович Ермолов, будущий герой войны на Кавказе. Наконец, существует и автобиография Авеля (правда, с ней есть проблема — в конце описывается смерть автора…). Показания нескольких не связанных между собой источников абсолютно убедительны, и такое, например, авторитетное издание, как «Словарь Брокгауза и Евфрона», безусловно считает Авеля реальным человеком.

Но историчность Авеля сама по себе не очень интересна. Куда любопытнее другое: делал ли он предсказания? А если делал, сбывались ли они?

Предсказание Екатерине II

Один источник дает абсолютно однозначный ответ на этот вопрос; источник этот — автобиография Авеля (а точнее, «Житие», как он сам его называет), опубликованная в журнале «Русская старина»^[54]. По утверждению автобиографии, предсказывал Авель много и всегда точно. Однако автобиография — источник не самый объективный, а в случае с Авелем, еще и загадочный. Во-первых, издатель настаивает на том, что это именно автобиография, написанная лично Авелем, хотя и в третьем лице. Однако такое утверждение выглядит как минимум странным, учитывая, что в конце этой «автобиографии» описывается смерть Авеля. С другой стороны, это описание довольно путанное, «мистическое», так что вполне возможно, имеется в виду не физическая смерть, а нечто другое. К тому же, как справедливо заметил один исследователь, Авель, считая себя предсказателем (или действительно, будучи таковым) вполне мог описать свою кончину сам. В любом случае, издатель ничего не говорит о происхождении публикуемых документов, так что оценить их достоверность сложно. Отметим, что в пользу принадлежности «автобиографии» перу Авеля может свидетельствовать одно обстоятельство, а именно: в статье в Русском Архиве за 1878 г. опубликованы несколько писем, по утверждению издателя, также написанных Авелем. При чтении сразу бросается в глаза частое (и зачастую неуместное) употребление слов «и прочее», например: «… тогда я вам всю историю скажу, что мне случилось в Высотском монастыре, и прочая таковая и прочая…», «… а я здесь намерен за болезнию прожить от июня один год и прочая». Такие же обороты постоянно встречаются в жизнеописании Авеля.

Итак, автобиографичность «Жития» остается под сомнением, хотя и не исключается. В этом документе сказано, что Авелем была написана книга, а в ней «… написано: якобы государыня Вторая Екатерина, лишится скоро сей жизни. И смерть ей приключится скоропостижная, и прочая таковая написано в той книге»^[55]. По этому поводу заметим вот что: предсказание становится предсказанием, только когда оно сбывается. При этом предсказания чьей-либо смерти, как и прогноз погоды, сбывается всегда, только даты не всегда совпадают. Поэтому нам не видится ничего невероятного в том, что монах Авель писал или говорил о скорой смерти императрицы, тем более, что «скорый» — понятие расплывчатое, а Екатерина в то время уже немолода, ей 67 лет. Нас гораздо больше интересует то, насколько точными были эти предсказания. Но поскольку загадочная книга, написанная Авелем, не сохранилась, то и удостовериться в его способностях пророчествовать не представляется возможным.

Бесстрастные протоколы

Обратимся к другому источнику, а именно, к протоколу допроса Авеля в Тайной Экспедиции в 1796 г^[56]. Как это ни удивительно, в нем ни слова не сказано о том, что в книгах, написанных Авелем, содержались предсказания смерти императрицы. Есть, правда, косвенный намек на них. Авель утверждает, что слышанные им голоса приказывали ему сказать Екатерине, что царствовать она будет сорок лет, то есть, по мнению голосов, императрица должна была скончаться в 1801. Это показание, на наш взгляд, удачно дополняет предыдущий источник. Действительно, если Авель считал, что Екатерина умрет в 1801, то в 1796 он вполне мог предсказывать ее «скорую» кончину. Однако вовсе не это занимает следователя; допрашивающий в основном интересуется утверждением Авеля о том, что наследник престола «восстанет» на свою мать, а также о том, что Петр III был женой низвергнут с престола. Авель же поясняет, что обо всем этом он слышал от каких-то мужиков, а также от солдат, которых он поил в кабаке. Все это выглядит вполне правдоподобным. Слухи о свержении Петра III, равно как и о взаимоотношениях Екатерины с Павлом, вполне могли ходить в народе, тем более в среде старых, еще при Елизавете служивших, солдат. При этом, естественно, именно сведения о «злоумышлениях» Павла против матери должны были в первую очередь заинтересовать следователей: ведь допрос проводился 5 марта 1796, когда Екатерина была еще жива.