Мистерия пирамид. Тайна Сфинкса - [8]
Мастаба в Саккаре увенчаны дощатыми крышами, имеющими форму правильного треугольника и опирающимися на столбы с перекладинами. Следовательно, тело и припасы должны были занять свои места в мастаба прежде, чем крыша будет закончена, а возможно, даже еще до начала ее строительства. При I династии было сделано изобретение, позволявшее преодолеть это неудобство: с наружной стороны надземной части сооружения пристраивалась лестница, ведущая в погребальную камеру. Лестница свидетельствует о том, что строителям не приходилось ждать смерти владельца мастаба для того, чтобы возвести крышу и все надземные сооружения. Но у этого изобретения было одно неудобство: грабители могли воспользоваться тем же ходом, чтобы, проникнув внутрь и украв из могилы богатство, превратить земного богача в будущей жизни в нищего. Чтобы преградить вход преступникам и нарушителям чужого покоя в погребальную камеру, строители мастаба сразу после захоронения тела спускали ряд каменных плит, или опускных решеток, и вставляли их в пазы, высеченные в стенах лестничной клетки. Лестница оказалась столь удачным изобретением, что стала неотъемлемой частью строений в Абидосе.
Основание надземной надстройки мастаба, имевшей форму правильного треугольника, располагалось обычно на уровне земли и имело от 130 до 200 футов в длину (т.е. от 39,624 м до 60, 96 м) и от 50 до 80 футов в ширину (т.е. от 15, 24 м до 24,384 м). Перегородки делили внутреннее пространство надстройки на множество камер-кладовых, которых насчитывалось от 20 до 45. В них клали добро менее ценное захороненного под землей вместе с телом усопшего. Совокупное количество всяческого имущества, сложенного в гробнице, иногда бывало ошеломляющим. Например, гробница № 3035 в Саккаре была разграблена еще в древности. Однако когда ее вскрыли археологи, оказалось, что в ней, помимо разнообразных металлических и текстильных фрагментов, до сих пор сохранялось 901 гончарное изделие, 362 каменных сосуда, 493 стрелы, 305 орудий из кремния и 60 -из дерева, а также 45 веретен. Камеры-кладовые защищала брусчатая кровля, которую строители впоследствии подпирали и укрепляли валунами так, чтобы внутренние камеры были сравнимы по высоте с внешними стенами, которые достигали примерно 25 футов (7,62 м) в высоту.
Надземное сооружение в виде надстройки значительно увеличивало безопасность мастаба за счет того, что между потенциальными грабителями и захороненными богатствами помещалось теперь большее количество строительного материала. Но еще важнее тот факт, что надземной надстройке в форме крыши придавалось, видимо, чисто религиозное значение. Египтяне верили, что мир возник из хаоса, вздыбившегося в виде холма. Крыша мастаба символизировала этот первобытный холм, аккумулировавший зарождение творческой регенерационной силы, которая должна была помочь усопшему возродиться в новом, лучшем мире.
По мнению Гюнтера Дрейера, директора Немецкого археологического института в Каире, архитектурный диссонанс между монолитными курганами, возвысившими свой голос до крыш мастаба, и стенами, возведенными вокруг них, мог разрешиться лишь в гармоничном аккорде пирамид. Если курган казался чем-то малым и незначительным среди грандиозных стен, то и надежда на воскресение угасала. А смерть, образно говоря, брала верх и праздновала свой триумф. Чтобы разрешить это противоречие между стеной и холмом в пользу вечной жизни, строители гробниц решили увеличить высоту могильного холма и сосредоточить все свое внимание на идее воскресения мертвых. Во времена III династии эта идея восторжествовала, и вскоре, как мы знаем, на свет появились пирамиды.
Два ключевых элемента, определивших вид мастаба I династии, были несовместимы с истоками, породившими основной поток древнеегипетской культуры. На форму мастаба активно повлияли ступенчатые ниши[13], известные дизайном своего фасада, выложенного плитами, - этот строительный прием, вероятно, восходит к канонам храмовой архитектуры Месопотамии, сложившимся еще в дописьменный период.
Некоторые гробницы в Саккаре со всех четырех сторон выставляют напоказ свои низкие кирпичные скамеечки, украшенные глиняными бычьими головами, увитыми гирляндами из настоящих рогов. Подобное украшение вызывает в памяти массу бычьих голов, найденных в древнем городе Сатал Хюйюк, который процветал на территории современной Турции в седьмом тысячелетии до н.э. Головы быков на египетских мастаба прозрачно намекают на то, что границы древних культур, беспрепятственно смешивавшихся друг с другом, были столь же прозрачны, как самый прозрачный намек Таков был Средний Восток в древности.
О II династии (2770—2649 гг. до н. э.), как это ни странно, известно значительно меньше, чем о I. Удалось идентифицировать лишь двух фараонов, захороненных в гробницах, найденных в Абидосе: ими оказались Перибсену (Пер Ибсену, ок. 2700 г. до н.э.) и Хасехемуи (ок. 2650 г.). Забрезжила надежда на то, что все проблемы, связанные с I династией, наконец разрешились, но вот по Египту прокатилась новая волна недоразумений, вызвавшая противостояние в стане ученых. Спор возник в связи с тем, что в Саккаре, возможно, были погребены еще два фараона, однако дошедшие до наших дней гробницы, расположенные на этом кладбище, принадлежали, видимо, не фараонам, а высокопоставленным чиновникам. Тоннели, проложенные в скальной породе, заменили собой могилы I династии. Могильные холмы возводились из одних глиняных кирпичей или из валунов, облицованных глиняными кирпичами, и выполняли функцию надземного сооружения или надстройки, - а известная с древности традиция устраивать камеры-кладовые к тому времени забылась.
Книга известного американского антрополога, лингвиста и естествоиспытателя Франца Боаса содержит его взгляды на историю развития человеческой культуры и умственных способностей человека. Автор опровергает утверждение о существовании даровитых и менее одаренных рас; он показывает, что успехи и достижения различных рас, равно как и различия в их анатомических признаках, не являются доказательством различия их умственных дарований. Боас рассматривает вопрос об устойчивости человеческих типов, исследует влияние окружающей среды и наследственности на анатомическое строение и склад ума человека.
В монографии исследуются эволюция капиталистического отчуждения труда в течение последних ста лет, возникновение новых форм отчуждения, влияние растущего отчуждения на развитие образования, науки, культуры, личности. Исследование основывается на материалах философских, социологических и исторических работ.
Пища всегда была нашей естественной и неизбежной потребностью, но отношение к ней менялось с изменением социальных условий. Красноречивым свидетельством этого является тот огромный интерес к разнообразным продуктам питания, к их природе и свойствам, который проявляет сегодня каждый из нас. Только, достигнув высокого уровня жизни и культуры, человек, свободный от проблемы — где и как добыть пищу, имеет возможность выбирать из огромного ассортимента высококачественных продуктов то, что отвечает его вкусу, что полезнее и нужнее ему, и не только выбирать, но и руководить своим питанием, строить его сообразно требованиям науки о питании и запросам собственного организма.
В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.