Мистериум - [23]
Так что когда ей требовался её водный паёк, она просила подвезти её одного из младших офицеров (Эвелин про себя называла их прокторятами; их система званий была слишком сложна, чтобы она могла её запомнить), в данном случае молодого человека по имени Мальтус Феликс. Феликс отвёз её в центр на угловатой машине, по виду напоминавшей старый джип.
Феликс был неразговорчив, однако вежлив — и это была приятная перемена. Она привыкла ожидать презрения или в лучшем случае безразличия от младших офицеров. Она полагала, их так готовили; к тому же их, вероятно, пугали странности Ту-Риверс. Город превратился в жутко странное место независимо от того, с какой стороны стекла на него смотреть. Сегодня Феликс вёл машину по заваленным опавшей листвой улицам и даже слегка улыбнулся (едкой прокторской улыбочкой, но искренне) когда она сказала что-то о том, какое синее сегодня небо. В октябре небо сине́е всего, подумала Эвелин.
Должно быть, это платье заставило Феликса стать вежливее. А может, не само платье, а то, что оно олицетворяло. Печать его командира. Отметка если не ранга, то принадлежности.
Нет, осадила она себя. Нет, прекрати об этом думать. Даже если так думает Феликс.
Она в смятении обнаружила, что водовозная машина сменила расположение. Сегодня она была припаркована у школы Джона Кеннеди. Из всех возможных мест. Она поразмыслила о том, не велеть ли Феликсу развернуться — не стоило рисковать, что её увидят — только не здесь. Однако Феликс может рассказать лейтенанту, который неправильно это поймёт. Да и чего, собственно, ей стыдиться? Нечего. Ей совершенно нечего скрывать.
Вода выдавалась владельцам пайковых карточек между полуднем и шестью вечера; машина только-только приехала. Феликс перебросился парой слов с рядовыми, бездельничающими в кабине. Bureau de la Convenance Religieuse не входило в состав вооружённых сил; официально Феликс не был старше этих людей по званию, но Эвелин заметила, что военные побаиваются религиозной полиции. Пределы полномочий Бюро были неясны и потому весьма широки, как сказал ей лейтенант. Цензор или проктор, говорил он, мог легко, даже, если подумать, слишком легко создать проблемы служащему по призыву. Так что вполне естественно, что солдаты их опасались.
Угрюмый пехотинец открыл кран в задней части грузовика. Эвелин взяла из машины свой походный термос. Феликс не станет наполнять его для неё, и она была не настолько глупа, чтобы просить его об этом. Это была её вода и её забота. Она согнулась, чтобы пристроить термос под стальной штуцер, другой рукой придерживая подол платья. Вода хлынула наружу и забрызгала ей башмаки. Вода выглядела чистой, но слегка попахивала машинным маслом. Как всегда.
Она наполнила термос под самую крышку и закрыла его.
Идя обратно к машине, она рискнула взглянуть через плечо на школу — конкретно, на комнату на втором этаже, где Декс преподавал историю своим уменьшающимся классам.
Была ли в окне тень?
Смотрел ли он на неё?
Видел платье?
Она отвернулась и зашагала с высоко поднятой головой. Ей всё равно, видел ли он её. Так она себе сказала. Больше нет причин беспокоиться о том, что подумает Декс Грэм.
Военные заняли отель «Дэйз Инн» на шоссе к востоку от города. Все гражданские автомобили бульдозером сгребли с парковки и заменили военными машинами — танками, броневиками, псевдо-джипами. На спешно установленной деревянной мачте развевался флаг Консолидированной Республики, хлопая на свежем октябрьском ветру, и Эвелин некоторое время глазела на него, пока Феликс выполнял собственные обязанности: доставлял документы одному из главных военных.
Флаг был голубой с белыми полосами и красной звездой посередине. Это мог бы быть флаг любой страны, подумала Эвелин; это был не американский флаг, но он не был пугающе чужим. Она постепенно свыклась с идеей о том, что Ту-Риверс каким-то образом переместился, оставаясь на месте, что он оказался в месте, где всё существенно иное. В качестве идеи это было непостижимо; в качестве факта повседневности к этому привыкали. По крайней мере, следовало привыкать.
Она приспособилась и к другим переменам. Эвелин три года была замужем в Трэверс-Сити за общественным нотариусом по имени Патрик Коттер. Она считала, что это тоже будет длиться вечно, но замужество закончилось; её связь с Патриком оказалась такой же хрупкой, как связь Ту-Риверс с Соединёнными Штатами Америки. И её отношения с Дексом: они рухнули сразу, как только в её доме поселился лейтенант. Каков урок? Не существует клея, который надёжно слепил бы части мира. Ни в чём нельзя быть уверенной, за исключением перемен. Главное — каждый раз приземляться на ноги.
Декс не приспособился; в этом была его проблема. Он всё ещё пережёвывал старую кость презрения к себе. Это делало его суровым и эксцентричным.
Феликс отвёз её домой. В отличие от военных, прокторов было относительно мало, и они устроили себе штаб-квартиру на берегу озера. Большинство из них расположились в мотеле «Блю Вью»; гражданским сотрудникам Bureau de la Convenance выделили там целое крыло. Старшие прокторы, включая лейтенанта и его пионы, жили в пансионе Эвелин.
Однажды поздним октябрьским вечером двенадцатилетний мальчик Тайлер Дюпре вышел во двор и посмотрел на небо. Как будто дожидаясь этого, звезды вдруг все разом ярко вспыхнули и погасли. Их поглотила тьма. Тайлер и его лучшие друзья, Джейсон и Диана Лоутон, стали свидетелями явления, которое получило название «Спин» и определило течение их жизни. Мир изменился. Солнце практически прекратило своё астрономическое существование, хотя продолжало посылать Земле тепло. Луна исчезла — но приливы по-прежнему чередовались с отливами.
Первый хронолит прибыл без предупреждения. Колонна высотой в 60 метров разрушила все вокруг себя, и ее нельзя было ни расколоть, ни взорвать. Она отмечала победу неизвестного военачальника в сражении, которое случится лишь через 16 лет. Первый хронолит пришел из будущего, но он не стал последним. С каждым годом их появлялось все больше, они сносили целые города, сеяли хаос и свергали государства, провозглашая власть правителя, о существовании которого никто не знал, с помощью технологий, секрет которых не мог разгадать ни один ученый в мире.Скотт Уорден, ставший свидетелем возникновения первого хронолита, помимо своей воли попадает в самый центр исследования этого загадочного феномена, в эпицентр битвы с неизбежным будущим.
Действие романа происходит примерно через 30 лет после окончания «Спина». Мембрана, окружавшая Землю исчезла, а люди активно заселяют богатую нефтью планету, названную по имени ее главного континента Экватория. На Экваторию можно попасть, отправившись на корабле в морское путешествие через гигантскую арку, построенную в Индийском океане Гипотетиками. В одном из океанов Экватории стоит такая же арка, через которую можно попасть на другую планету, и так по цепочке, но каждый новый мир все более враждебен людям.
В середине XXI века с помощью сверхмощных квантовых компьютеров группа ученых в закрытой обсерватории исследует экзопланеты. Здесь, на переднем крае науки, переписываются устаревшие учебники, заново определяется место человека во Вселенной. А в десятках световых лет от Земли, на далекой планете живет некто, кого некорректно назвать человеком. Впереди – важнейшие открытия, эра Новой Астрономии, зарождение сверхразума. Чем закончится первое в истории наблюдение за таинственной одиссеей Субъекта?
Пал барьер Спина. Человечество освоило летающий за Аркой Новый Свет — землеподобную Экваторию. Однако приключения землян не закончены.Тайное экваторианское общество людей, незаконным образом продливших себе жизнь при помощи опасной марсианской биотехнологии, вырастило и воспитало юного Айзека Двали, миссия которого — установить контакт с загадочной внеземной цивилизацией гипотетиков. Контакт удался… даже лучше, чем следовало бы. Началось вторжение гипотетиков на Экваторию, а сам Айзек, вместе с отчаянным пилотом Турком Файндли, оказались похищены — и пришли в себя лишь через 10000 лет на плавучем рукотворном континенте, где гипотетикам поклоняются, как богам….
В 1912 году случилось Чудо, и история свернула в новое русло. На месте старой Европы появилась Дарвиния, удивительный континент — обиталище невиданных растений и опаснейших тварей. Люди, те, кто выжил, восприняли Чудо по-разному. Для одних это глобальная катастрофа, для других — акт божественного творения, для третьих — шанс создать новую империю. Молодой фотограф Гилфорд Лоу, уроженец США, где теперь царит религиозный фундаментализм, отправляется на Дарвинию в составе исследовательской экспедиции.
Знаете ли вы, что если убить к р а к о л ю р у, начнется эпидемия древесной лихорадки? Нет? Добро пожаловать на Вапру!
![…Хоть потоп! [Доказательство]](/storage/book-covers/c9/c917a26da2169c8e8fce9fa5013e0a15c0387a5e.jpg)
Суслин, интересная личность, всё на симпозиумах к скандалам рвался, к диспутам. Его считали бездарностью — он безуспешно занимался биоволнами. До поры безуспешно…
Молекулярная собака, как в хорошем детективе, может взять след Гойи на холсте, хотя иногда отказывается брать комплекс Танеева. Но в жизни героини есть и своя детективная история — ей надо разобраться в своих отношениях с двумя мужчинами. Ведь на письме, на любом клочке бумаги, который человек держал в руках, остаются молекулы его кожи.
Шесть людей из совершенно различных эпох и культур, шесть разных судеб, шесть смертей… Древнегреческий философ Левкий, сарматская девушка-воин Аиса, патрицианка из Константинополя XIII столетия Зоя, индеец майя доколумбовых времён Ахав Пек, оккультист из Лондона конца XIX века Алфред Доули, погибший в 1978 году «красный кхмер» Тан Кхим Тай… Для каждого из этих людей посмертное существование оказывается различным, в соответствии с его религиозными представлениями.Есть ещё седьмой — журналист-правовед из Киева XXII века Алексей Кирьянов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простите, что без предупреждения, но у меня есть к вам один разговор. Я, Тогаши Юта, в средней школе страдал синдромом восьмиклассника. Синдром восьмиклассника, настигающий людей, находящихся в переходном возрасте, не затрагивает ни тело, ни ощущения человека. Заболевание это, скорее, надуманное. Из-за него люди начинают видеть вокруг себя зло, даже находясь в окружении других людей, но к юношескому бунтарству он не имеет никакого отношения. Например, люди могут быть такого высокого мнения о себе, что им начинает казаться, что они обладают уникальными, загадочными способностями.