Мистериум. Полночь дизельпанка - [37]
– Это девка в тебя кончила, доктор, а не ты в нее.
Обмякшее тело капитана никак не поддавалось – матросы беззлобно поругивались.
– Хочешь сказать, она не человек?
– Ты сам ее осматривал. Я не доктор. Человек, наверное. Или сирена. Или глубинная полукровка. Разве это теперь важно?
Наконец Ван Страатен оказался внутри аппарата – как в топке крематория. Яков вздохнул:
– Твоя очередь, доктор.
Я пытался сопротивляться, но матросы несколько раз двинули меня по ребрам, оторвали от алтаря и скрутили руки. Запихивая рядом с капитаном, приложили головой о стенку трубы.
– Ничего личного – мало кто захотел бы быть рядом, когда ты начнешь меняться. На первое время у тебя будет что пожирать, – старпом кивнул на труп, к которому я был прижат в трубе. – А мы попытаемся договориться с Гельминтом. Рассказывали, что, пока не было сучки, он худо-бедно находил общий язык со Странником.
Я что-то кричал, требуя воззвать к разуму, но меня никто не слушал. Закрывая люк, один из матросов усмехнулся – мол, теперь два доктора рядом, как в аптечке. И я вспомнил, как обожгло меня касание соседнего торпедного аппарата. Кажется, это случилось целую жизнь назад.
– Все там будем, – отрезал Яков.
Свет померк. Остался только скрип закручивающихся винтов. И что-то слабо мерцало в изголовье. Я повернул голову, изгибаясь как червь, – на внешнем шлюзе аппарата, словно нарисованная кровью, манила внутрь себя извивающаяся звезда Саккарта.
Хальмахера. Я вспомнил, что писали в газетных передовицах, о том, как неведомые твари являются из-под земли и сама почва начинает родить нечто невообразимое. А сколько подобных безымянных, никому не известных островов в Курильской гряде, осемененных новой жизнью?
Господи, как я хочу на землю. На Твердь. Пережевывать питательный грунт Панамского перешейка. Пусть так.
Мои руки были связаны за спиной, и я мог только скрести ногтями по стальному корпусу аппарата.
Боже, Боже мой, зачем оставил Ты меня?
Или нет?!
Йайн, темные Владыки Саккарта, Йайн!
Мои соотечественники: эмигранты, политические и религиозные беженцы – не оставляют меня вниманием. Весточки с Родины, из ее переломного прошлого и темного настоящего, приходят регулярно.
Пишут городские жители и новая сельская интеллигенция, профессура, школьные учителя, потерявшие ориентиры, потому что учебная программа вдруг разом устарела, и священники-растриги, которым стало некого окормлять. Краскомы революционной армии, присягнувшие новым владыкам, получили за свою изменчивую верность земельные наделы, но и в отставке продолжают мучиться правильностью выбора.
Но вот солдаты не писали никогда. Возможно, просто не знали обо мне или не хотели делиться сокровенным. Именно по ним, по их душам прошла линия водораздела, когда идеология трижды менялась прямо у них на глазах. И последняя, вместе со словом и страхом, весьма наглядно смогла показать, что будет с отступниками и предателями. И даже повседневные дела новых хозяев лемехом гигантского плуга перепахивали тысячи жизней и судеб. И не всегда смерть оказывалась наихудшим выбором.
Бойцы не писали скромному исследователю в Мискатоник, но все же у меня есть одно письмо о солдате. Интересно было бы узнать, кто его автор: поздний ли исследователь-фольклорист или просто путешественник, наткнувшийся на вымершую деревню. Слишком складный слог для простых крестьян, да и, скорее всего, давно уже не осталось свидетелей правды о том солдате, пришедшем с незнаменитой снежной войны.
Армия Маннергейма
Михаил Кликин
ЧТО ТАМ?!
Хозяева умолкают, лица делаются похожими на восковые маски, глаза – на стеклянные пуговицы. Старик медленно поднимает палец к губам: «Тс-с», – но все молчат и так, напряженно вслушиваются в тишину.
Двери заперты на три замка. Ставни закрыты и заколочены. Печная труба перекрыта вьюшками. Под полом все продухи заложены. Никому не пробраться в дом.
Однако хозяева не чувствуют себя в безопасности. Страх не дает людям спать, и они собрались здесь вместе: восемь человек, три поколения – большая семья. Напуганы все – и дед, вцепившийся в берданку, и неслышно молящаяся старуха, и обнимающий сына отец, и беззвучно плачущая мать.
Они знают – пришла их очередь. Они чувствуют – смерть рядом. Может быть, этой ночью, может, следующей брякнет что-то на крыльце, или стукнет на крыше, или хлопнет по наличнику – и уже на рассвете их станет на одного человека меньше…
ЧТО ТАМ?! Мыши возятся? Жук стену точит? Лягушка в подполье голос пробует?
Или это смерть подошла к их дому?..
Рано утром, когда запертые в курятниках петухи только пробовали голос, в деревне появился чужак. На нем были серые от пыли галифе, побитые яловые сапоги и поношенная шинель без каких-либо знаков различия. Мятый картуз, если не приглядываться, можно было принять за форменную фуражку без кокарды, а выправка и шаг чужака выдавали, что это настоящий солдат, а не простой бродяга в военной одежде.
Остановившись у колодца, солдат из-под руки оглядел окна, в которых уже горели отсветы солнца, встающего из-за низкой полосы облаков, крякнул и скинул с плеч на землю тяжелый мешок.
– Эх, мать, – сказал он негромко и взялся за тяжеленную бадью, стоящую на колодезной лавочке.
Если Вы живете в сонном провинциальном городке, если Ваш ум заплыл жиром, а от всех возможных чувств осталась только зависть к тем, кто живет лучше Вас, значит встреча с Ним неминуема.Он нес в себе разрушение уже разрушенного, разбивал уже разбитые зеркала, червем вползал в уже испорченные плоды, топтал уже треснувшую скорлупу. Однако никто не догадывался об этом, кроме него; он имел дело с неизлечимыми слепцами. Никто не знал и о том, зачем он это делал. Скука иссушила его черное сердце. Его жестокость и холодность были беспредельны, преступлениям не было числа, но здесь есть место для описания только одного из них, далеко не самого жуткого.
После того как страшная Катастрофа 2051 года превратила территорию Новосибирска в мёртвые ландшафты Академзоны, руины города населяют лишь сталкеры, механические чудовища и наноорганизмы. Однако для деловых людей грандиозная трагедия — лишь очередной способ зарабатывать деньги. С Большой Земли к Барьеру, отделяющему Зону от остального мира, по Обскому морю регулярно отправляются теплоходы с богатыми экстремальными туристами.Но очередное прогулочное судно, в круиз на котором отправилась дочь председателя Совета Федерации, потерпело крушение.
Для сталкеров наступили трудные времена. После заключения целого ряда международных соглашений Периметр полностью закрыт, военные регулярно защищают прилегающую территорию, что фактически делает невозможным контакты с Зоной. Одного из прозябающих в безделье сталкеров, Упыря, нанимает приезжий профессор — изобретатель уникального и весьма полезного прибора, — имеющий заказ от высокопоставленных покровителей, способных нелегально открыть проход в Зону. Упырь с товарищами берутся за работу, но не подозревают, что волей случая окажутся там, где им оказываться вовсе не следовало, и станут объектом охоты, ради которой военные-миротворцы объединятся с Тёмными…
Роман «Два квадрата» открывает трилогию Юрия Бурносова «Числа и знаки».Эта книга относится к чрезвычайно популярному сегодня жанру, вершинами которого считаются «Имя Розы» Умберто Эко и «Фламандская доска» Артуро Переса-Реверте.В этом жанре хитроумная детективная интрига вплетается в ткань увлекательного исторического романа, а герой, ведущий расследование, нередко задается вопросом – противостоит ли ему преступник из плоти и крови, или же за совершенными злодеяниями стоят темные потусторонние силы.Прима-конестабль Секуративной Палаты Хаиме Бофранк приезжает в уединенный, затерянный в лесах городок, где произошла череда странных и кровавых убийств.Числа и знаки указывают следователю путь, но правда оказывается настолько неожиданной и зловещей, что потребуются многие и многие усилия, чтобы раскрыть тайну смертей, запечатанных двумя квадратами.
Они не знакомы, хоть и занимаются общим делом. Тай – вольный путешественник, он молод и ищет работу. Тильт давно заточен в темнице, где под присмотром загадочных людей переписывает таинственную книгу. Встреча этих двоих предначертана так же, как была предначертана великая война и пришествие в мир людей бессмертного демона Драна, некогда низринутого светлыми богами в огненную бездну. И предначертанное уже исполняется: пылают города, мертвецы встают из могил, древние чудовища пробуждаются ото сна… Судьбы двух писцов пересекутся за миг до того, как рухнет привычный им мир.
Главный герой рассказа, Hик, получил от своей девушки с поцелуем черную метку – небольшой чип, делавшей обладателя жертвой, дичью, за которой охотится вся страна. И странное дело, только теперь Hик начал жить.
Люди занимаются освоением Марса. Как выяснилось, планета была обитаемой, самым крупным марсианским животным считалась дюнная кошка. Дюнные кошки отдаленно напоминали земных кошек, но на животе у нее имелась кожная складка-карман, где находился жизненно необходимый для кошки марсианский ароматический шарик. Земляне-колонисты занимались браконьерством и отнимали у кошек эти шарики до тех пор, пока на Марсе не появилась специальный корреспондент Кэйрин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?
Антикоммунист Леверетт считает, что электричество разумно и интернационально. Электричеству все равно, по проводам какой страны бежать, России или Америки. Оно убъет любого, кто намерен начать атомную войну. Леверетт был с этим не согласен…
Пол прожил с женой долгую счастливую жизнь, но настал день, когда память и разум Гвендолин начали слабеть. Пол готов на все, чтобы вернуть любимую. Рассказ − номинант премии Хьюго за 2006 год.