Мистер Томпкинс внутри самого себя - [60]

— Должно быть, в старых легендах о море есть какая-то доля истины, — подумал мистер Томпкинс. — А что, если я нахожусь на борту Летучего голландца?

Не без труда выбравшись из своей подвесной койки, он взобрался по узкому трапу и оказался на палубе.

Человек в старинной форме офицера британского военно-морского флота тотчас же заметил его и знаком приказал ему приблизиться.

— Вы один из новых матросов? — спросил он.

— Да, — коротко ответил мистер Томпкинс с некоторым сомнением.

— Да или нет? — недовольно пролаял офицер. Мистер Томпкинс никогда не состоял на военной службе, но вспомнил, что обращаясь к офицеру, нужно почтительно добавлять «сэр».

— Да, сэр, — произнес он, пытаясь сосредоточиться, и чуть не упал на мягко покачивавшуюся палубу. И вспомнив кинофильмы, которые ему приходилось видеть, добавил для пущей уверенности:

— Так точно, сэр!

Офицер, молодой добродушный человек, не мог скрыть своего изумления.

— Добро пожаловать на борт нашего корабля, — произнес он вполне дружеским тоном. — Уверен, что из вас выйдет хороший моряк.

По крайней мере вы не страдаете от морской болезни, как некоторые другие. Я отослал их вниз, чтобы они еще больше не загадили палубу, возьмите швабру и ведро с водой и уберите за ними.

— Слушаюсь, сэр! — ответил мистер Томпкинс весьма гордый внезапно открывшимися в нем способностями к морской службе.

Без малого час босой и потный мистер Томпкинс драил палубу корабля. Закончив, он решил немного передохнуть и, прислонившись к поручням, стал смотреть на океан в надежде увидеть кита. Но китов не было видно, и мистер Томпкинс решил прогуляться и познакомиться с кораблем. Выяснилось, что корабль не обладал великолепием трансатлантического лайнера, с которого, судя по всему, был похищен мистер Томпкинс. Вместо шезлонгов и палубных кресел мистер Томпкинс обнаружил лишь двадцать старинных пушек, около каждой из которых пирамидой были сложены массивные ядра. У одной из пушек на бухте каната сидел, задумчиво глядя на воду, джентльмен в сюртуке сугубо штатского вида.

На бухте каната сидел джентельмен в сюртуке

— Добрый день, сэр, — вежливо приветствовал его мистер Томпкинс. — Надеюсь, вы простите меня за вторжение, но в силу некоторых обстоятельств, совершенно загадочных для меня, я совершенно неожиданно оказался матросом на борту этого корабля. Не будете ли вы так любезны сообщить мне, куда держите путь и почему вы единственный невоенный на этом военном корабле?

— Я путешествую в качестве пассажира, — последовал ответ джентльмена. — Цель моего путешествия — наблюдение и изучение различных форм жизни во вредя стоянок корабля, а также проведение геологических изысканий.

— Так вы биолог, — с живейшим интересом произнес мистер Томпкинс. — Знаете, я всего лишь банковский клерк, но мне вот уже несколько лет подряд снятся необычные сны. И благодаря этим снам я, если можно так выразиться, стал немного разбираться в биологии.

Впрочем, многое еще мне неясно. Например, меня очень интересует, как возникла жизнь на Земле.

— Этот же вопрос интересует и меня, — признался джентльмен. — Когда я был мальчиком, у одного из моих школьных приятелей была книга под названием «Чудеса мира», которой я просто зачитывался. Мы часто спорили с другими мальчиками, все ли чудеса, описанные в той книге, существуют в действительности. Именно тогда из-за этой книги во мне впервые появилось желание побывать в самых далеких уголках мира. В этом плавании мои мечты сбываются.

В юности я изучал медицину и естественные науки, но никогда не покидал пределов моей страны. Но в прошлом году, когда мне минуло двадцать два года, я получил письмо от капитана Фитц-Роя, командира этого трехмачтового фрегата. В своем письме капитан выражал готовность уступить половину своей каюты молодому человеку, который согласится отправиться в продолжительное кругосветное путешествие в качестве натуралиста без жалования. Мой отец, врач, скопивший изрядное состояние, отнесся к этому предложению без особого восторга, но мне удалось уговорить его, несмотря на все возражения. Позднее, мне довелось поближе познакомиться с капитаном Фитц-Роем, я узнал, что моя кандидатура едва не была отвергнута ... из-за формы моего носа! Дело в том, что капитан был рьяным последователем некоего физиономиста по фамилии Лаватер и был абсолютно уверен в своей способности судить о характере человека по его лицу. Мой нос внушил капитану Фитц-Рою сомнения в том, что я обладаю достаточной энергией и решимостью для того, чтобы совершить кругосветное путешествие. Думаю, что сейчас он убедился, что мой нос давал неверное представление о моем характере. Вот уже второй год, как мы совершаем продолжительное кругосветное плавание.

— Ваш рассказ, сэр, напоминает мне о другом путешествии, произнес мистер Томпкинс, почесав в затылке. — Я слышал об аналогичной экспедиции одного английского натуралиста, который на основании собранных им материалов пришел к объяснению происхождение различных видов животных и растений. Произошло это более ста лет назад.

Вы повторяете путешествие того натуралиста?

— Я совершаю то самое путешествие, о котором вы говорите, — улыбнулся джентльмен. — Вы находитесь на борту корабля. Ее Величества «Вигль», и если верить моему календарю, то сейчас стоит февраль 1633 года. Должно быть, вы оказались заброшенным в историю науки в результате какого-то обращения времени и теперь живете в призрачном мире прошлого.