Мистер Кларнет - [99]

– А президентство ему обеспечил, говорят, сам Барон Суббота?

– Да. Детские души давали ему власть над всеми врагами.

– И ты в это веришь?

– Морис утверждал, что Барон Суббота появлялся во время обрядов.

– Может, он все это видел в каком-нибудь фильме ужасов?

– Иронизируйте сколько хотите, мистер Мингус, но доктор Дювалье был очень могущественным человеком…

– …который убивал детей, беззащитных, невинных существ, – прервал ее Макс. – Это могущество, Элоиза? Нет. Я называю это слабостью и трусостью. Твой Папа Док был обыкновенным людоедом.

– Называйте, как хотите! – буркнула Элоиза. – Но его магия работала. Ни одно покушение не удалось. Его не свергли, и не было никакой иностранной интервенции. Ходит слух, что когда Джон Кеннеди приостановил поставку помощи Гаити, Папа Док совершил обряд и истыкал иголками восковую фигурку Кеннеди. А вскоре его убили в Далласе.

– Я уверен, что это чистое шарлатанство. К тому же твой Папа Док все равно умер, и довольно рано. Прожил всего шестьдесят четыре года. Мог бы и больше, при таком-то могуществе. Ладно, не будем спорить. Расскажи лучше о Густаве и Морисе. О похищении детей. Когда это стало бизнесом?

– Когда доктор Дювалье пришел к власти, он хорошо вознаградил мсье Карвера. Предоставил ему монополию в бизнесе. А Морис стал советником Папы Дока по безопасности. Многие, кто поддерживал президента, потом по разным причинам попали в немилость, но только не мсье Карвер и Морис. Они находились рядом с ним до самой его смерти.

– Трогательно, – усмехнулся Макс. – Значит, Густав построил свою теперешнюю бизнес-империю на похищении детей?

– Морис рассказывал мне, как это началось. На Гаити прибыл генеральный директор одной крупной компании, занимающейся добычей бокситов. На острове открыли богатые залежи. Мсье Карвер, естественно, нацелился захватить бизнес себе, но у него обнаружились сильные конкуренты в Доминиканской Республике. Он нанял частного детектива, чтобы тот разнюхал насчет менеджмента этой корпорации. Оказалось, что директор-распорядитель там педофил. Ему нравились гаитянские мальчики. И в Порт-о-Пренсе у него был дом, где он держал одного такого мальчика. Вышколенного, обученного этикету…

– Потом вы начали таких готовить?

– Да.

Макс видел, как элементы ужасной головоломки становятся на свои места. Да, Густав Карвер был не творец, а паразит. Рожденный в богатстве и стремившийся добыть еще больше, но через махинации, а не предпринимательство.

– Продолжай, – пробормотал он.

– Директор-распорядитель был семейный человек, богатый, уважаемый, с хорошими связями в правительстве Доминиканской Республики. Скандал такого рода погубил бы его.

– Густав Карвер прижал директора-распорядителя, показал материалы и заставил согласиться на сделку?

– Не совсем, – произнесла Элоиза. – Мсье Карвер не разбирался в добыче бокситов, так что в любом случае ему пришлось сделать доминиканцев партнерами.

– Успех окрылил его, – продолжил Макс. – Он обнаружил, что педофилы – настоящий клад. Им можно поставлять детей, а в обмен получать деньги и выгодные контракты.

– И самое главное, связи с очень нужными людьми, – добавила Элоиза. – Вот так мсье Карвер построил свою бизнес-империю.

Она замолчала и принялась сворачивать и разворачивать на коленях носовой платок. Сложила очень аккуратно слева направо в треугольник, потом вдвое, расправила поверхность, посмотрела, развернула и снова начала складывать.

– Влияние на людей для него, наверное, значило больше, чем деньги, – резюмировал Макс. – Он имел на всех на них серьезный компромат. На очень высоких и могущественных особ. Компромата было достаточно, чтобы похоронить их по меньшей мере десять раз. Он ими владел. Имел над ними власть. Они были его рабами. Марионетками. Ему оставалось лишь дергать за веревочки. Верно?

Элоиза кивнула.

– Аллейн Карвер в этом участвовал? – поинтересовался Винсент.

– Аллейн? Нет. – Она захихикала.

– Что тут смешного?

– Мсье Карвер тяготился Аллейном. Говорил, что если бы знал, что сын станет педиком, отдал бы его кому-нибудь из клиентов бесплатно. – Она засмеялась.

– Забавно, – задумчиво промолвил Винсент. – По его понятиям геи – извращенцы, а педофилы – нет.

– Все равно странно, что Аллейн ничего не знал, – заметил Макс.

– Я тоже об этом ничего не знал, – сказал Винсент.

– Но ты не сын Густава.

– Дело не в этом, – вздохнул Винсент. – Я ей верю. Знаю Аллейна. Он не в курсе даже законного бизнеса отца. А уж какие возможности были у меня. Да, должен признаться, здесь Густав нас переиграл. Столько лет держал в тайне такое дело. И где – в крохотной стране, где все на виду. И так, что я даже ничего не слышал об этом…

– Все были повязаны друг с другом, – произнесла Элоиза. – Вот почему не возникло ни одной утечки. Если бы он кого-нибудь заподозрил…

– …то немедленно бы стер в порошок, – закончил Винсент.

– Какую роль в этом играла школа «Ноев Ковчег»? – спросил Макс.

– Отбор детей, подготовка. Никто ничего не подозревал. Все считали это чистой благотворительностью. Для части детей так оно и было.

– Для какой части?

– Лишних. У нас ведь как в любом хорошем бизнесе предложение превышает спрос.