Миссурийские разбойники - [78]

Трое канадцев смело выступили против нападающих.

— Чего вы требуете? — спросил дед.

— Мою жену, которую вы задерживаете незаконным образом, — ответил Храбрец.

И без дальних переговоров они вступили в бой — впрочем, ни для кого не опасный.

Три защитника сделали несколько выстрелов в воздух для очистки совести и для доказательства сильной схватки — воображаемой, как всем было известно; молодая красавица была похищена, словно легкое перышко, и усажена на лошадь Храбреца, и в ту же минуту отряд умчался во весь опор, оглушительными криками торжествуя победу.

Отряд состоял из сотни воинов из всех племен, приглашенных на свадьбу; только десять или двенадцать воинов того селения и среди них Заноза были товарищами жениха.

Едва хищники с прелестной добычей скрылись из глаз, как из-за дома вышел Меткая Пуля и свистнул особенным образом.

Тотчас, как по мановению волшебной палочки, явились воины в полном вооружении и на отличных мустангах; все они выстроились позади Меткой Пули, успевшего вскочить на своего коня.

— Вперед! — закричал он звучным голосом, и воины, припав к гривам своих лошадей, помчались стрелой.

Около часа продолжалась эта бешеная скачка, которую невозможно описать никаким пером.

Лошади, как бы понимая мысли своих седоков, мчались в ночной темноте с фантастической быстротой, преодолевая преграды, перескакивая через рвы; ничто не могло замедлить их хода.

После такой скачки, продолжавшейся около часа, лошади точно взбесились и, не слушая ни узды, ни повода, мчались все прямо, как бы увлекаемые роком.

— Вперед! Вперед! — только покрикивал Меткая Пуля.

Скачка становилась все невероятнее; того, кто падал, некому было поднять, и всадники мчались по телам, даже не замечая этого. Существовала лишь одна цель — поспеть вовремя.

Вдруг послышалась ружейная перестрелка, и яркие огоньки рассекли ночной мрак; неподалеку разгорелся ожесточенный бой.

Меткая Пуля кинжалом пришпорил свою лошадь и еще раз прокричал:

— Вперед!

Лошади сделали последнее усилие и ураганом влетели в самую гущу свалки. Воины испустили воинственный клич и тотчас приняли участие в битве.

В ответ им раздались такие же крики со стороны противника.

Помощь подоспела вовремя.

На Храбреца внезапно напали его провожатые, но, предупрежденный заранее, он держался настороже и в минуту нападения быстро соскочил с лошади, крепко прижав к груди свою жену.

Молодой вождь, прислонившись спиной к огромному дереву и окруженный десятью воинами, остававшимися ему преданными, вступил в неравную борьбу; десять человек решились лучше умереть героями, чем сдаться в плен, и вступили в отчаянный бой с сотней свирепых дикарей, жаждущих принести их в жертву своей ненависти.

Вечерняя Роса была скрыта в груде листьев у подножия того же дерева, и бой разгорелся ожесточенный, беспощадный.

Из всех верных товарищей только двое теперь оставались на ногах, но Храбрец все еще не давал спуску. Он и два его товарища едва переводили дух от усталости; кровь лилась ручьями из многочисленных, правда, не тяжелых ран, но силы оставляли воинов. Еще несколько минут — и они должны погибнуть; они это чувствовали и, напрягая силы, совершали чудеса храбрости. Неприятели понимали это; они сознавали цену оставшихся минут и с бешеной яростью напирали на трех героев, которых все их усилия не могли сразить.

В эту самую минуту подоспела помощь с двух сторон. В продолжение первых последовавших за тем минут происходила неслыханная резня. После этого наступило молчание.

Роковое, могильное молчание, которое не нарушалось ни единым возгласом торжества победителей.

Все изменники полегли на месте, за исключением одного, главного, именно которого более всего хотелось иметь в руках.

Занозы нигде не было. Он убежал, и каким образом, никто не мог бы сказать.

Он дрался как демон, с бешенством отчаяния; но в ту минуту, когда Меткая Пуля ударом приклада по голове сбил его с ног и вскочил на него, чтобы овладеть им, Заноза буквально проскользнул между его рук и скрылся, так что никто не мог отыскать его.

Отыскать Храбреца — вот была первая забота Меткой Пули и Тома Митчелла, командовавшего вторым отрядом. Зажгли факелы. Страшную картину представляло собой поле битвы: трупы вповалку лежали вокруг дерева, где произошло главное сражение.

Надо было пролагать дорогу между трупами, чтобы достигнуть Храбреца и двух его храбрых товарищей, прикрывавших его своими телами. Они шатались как пьяные. Страшное напряжение сил поддерживало их во время битвы, но по окончании сражения силы оставили их; все их существо было потрясено; они ничего не видели и не слышали. Они лежали неподвижно на неприятельских трупах и были не в силах пошевелить языком.

Их друзьям стоило больших трудов, чтобы привести их в чувство. Человеческие силы имеют пределы, и нельзя переходить эти пределы безнаказанно; геройство, каким бы прекрасным оно ни было, часто бывает гибельным. На этот раз, кажется, так и произошло.

К счастью, нежные и заботливые ласки Вечерней Росы, попечения умных и внимательных друзей — охотников и Тома Митчелла — совершили чудесное, можно сказать, исцеление.

Мало-помалу воины очнулись, подкрепленные разными целительными средствами своих друзей и в особенности гордой мыслью, что они одержали невозможную победу. Вскоре они почувствовали в себе достаточно сил не только для того, чтобы подняться на ноги, но и чтобы сесть на лошадей и возвратиться в селение.