Миссия «Звезда Хазарии», или Око Кагана - [36]

По началу ехал он хорошо, но ближе к полуночи, когда большой ковш на небе начал переливать, вдруг ни с того ни с сего лошади перепугались. Кам-возница посмотрел сначала вперед, затем по сторонам, но нигде ничего не было видно, ни слышно. Оглянулся он назад и увидел, что мертвец сидит на возу. Хотя ему и сделалось страшно, но он собрался с силами и закричал покойному: "когда умер – ложись!". Черный кам его послушался и лег. Через некоторое время лошади опять испугались. Возница посмотрел назад – мертвец опять сидит. Сопровождавший покойного, кам-возница выскочил из телеги, выхватил из-за пояса нож и угрожающе закричал: "ложись, а не то я тебя зарежу!". У покойного при виде ножа зубы сделались железными, и кам-возница пожалел, что показал ему нож. Нужно было показать палку, думал он, тогда бы зубы сделались деревянными, и их легко можно было бы выбить. Мертвец, однако, и на этот раз лег. Кам-возница повез свой жуткий груз дальше, но он знал, что если черный кам восстанет в третий раз, то он его обязательно загрызет, поэтому он подъехал к большой сосне, соскочил с телеги, привязал лошадей в стороне, а сам полез на верхушку дерева.

Покойный кам к тому времени уже встал с телеги и подошел к дереву. Зубы его железные чернели и скрипели, а руки были сложены на груди крест накрест. Сперва он принялся грызть сучья и делал это очень быстро, а, покончив с ними, он принялся за ствол. Грыз он словно речной бобер, и от его острых зубов летели в разные стороны крупные щепки. Наконец, сосна стала почти шевелиться, и кам-возница понял, что дела его плохи. Он принялся ломать сучья и бросать вниз на голову неспокойному покойнику, но это помогало плохо, черный кам лишь на миг прерывал свою работу, а затем опять принимался за старое дело. В конец, испугавшись, несчастный стал молить Духа Неба Тэнгри смиловаться над ним и ниспослать ему пощаду от злобного покойного кама. Тэнгри смиловался над ним и ниспослал ему совет. Имитируя наступление рассвета (с первым лучом солнца мертвый кам должен был сам лечь в свою колоду), несчастный то кричал петухом, то трубил в пастушечий рожок, всякий раз прерывая на какое-то время работу покойника. И, в конце концов, дотянул-таки до зари.

Увидев свет, черный кам сам лег в колоду. Бедняга спустился с сосны и довез его до нужного места. Хороня его, кам-возница поставил колоду в погребальной яме на бок, поскольку другое положение позволяло мертвому каму восставать из-под земли по ночам и творить свои злые дела. Но и после завершения смертельно опасного ритуала, первые несколько лет, народ боялся ходить возле могилы черного кама, и те, которые ходили мимо, слышали, будто там, в могиле, кто-то плачет, воет и скулит.

Все присутствующие были так увлечены рассказом Айсора, что не заметили, как к костру подошел Кара-Кумуч и встал за спинами слушателей. Он позволил Айсору довести свое повествование до конца, затем обратился к собравшимся:

– Как вам не совестно! Вы, мои славные воины, слушаете россказни какого-то болтуна! Берке давно мертв и его душа, даже если она и где-то поблизости, не сделает вам ничего плохого. Берке при жизни был добр к нам, и после смерти ему незачем нам вредить.

– Так-то оно так, но ваш отец, славный Ата хан, никогда не отдаст свою дочь Ай-наазы за приемного сына Берке. Поэтому еще и неизвестно, чего захочет предпринять душа покойного кама в отношении нашего рода, – хором высказалось несколько воинов.

– Хватит пустых разговоров. Ты, Айсор, ступай в дальний дозор по охране табуна лошадей и там рассказывай кобылам свои небылицы, а если призрак Берке все же дотянется до тебя, хватай первую попавшуюся лошадь и стрелой скачи ко мне, я разберусь, что предпринять по этому поводу. А вы все, ступайте отдыхать по своим сотням, а по прибытии в стойбище отправитесь на дальние пастбища, там дух Берке вас не достанет, он и при жизни не общался с трусами. Все! Теперь оставьте меня наедине с русским витязем, нам нужно поговорить!

Илья Просветов утвердительно кивнул головой, перевел взгляд на угли догорающего костра и приготовился выслушать Кара-Кумуча.

– Ты не говорил никому из воинов о том, о чем тебя просил кам Берке? – ребром с ходу поставил он вопрос.

Илья отрицательно покачал головой:

– Я не хочу ни с кем говорить об этом, прежде чем не разберусь во всем сам, – тихо ответил Илья.

– Это хорошо, но слухи по стану распространились с неимоверной быстротой. Вероятно, один из моих доверенных, по секрету проболтал что-то приятелям. Я сам разберусь с этим.

Кара-Кумуч приподнялся с земли и собрался уходить.

– Поведай мне, хан, что это за нежелательный брак с твоей сестрой и почему ты его так боишься? – обратился Илья к Кара-Кумучу, принуждая его тем самым задержаться у костра.

Глаза Кара-Кумуча полыхнули словно огнем, он гордо посмотрел на Илью и произнес:

– Я ничего не боюсь на этой земле, еще раз запомни это витязь. Ты просто не представляешь то, о чем говоришь, и я прошу тебя молчать об этом. Абаасы – это злой дух и я не хочу, чтобы он был мужем моей сестры. По приданию Берке, от этого брака родится дитя, которого не видала еще наша земля, но этому никогда не бывать, пока я жив. Лучше пусть Ай-наазы станет женой беднейшего из пастухов рода, чем этого демона зла.