Миссия выполнима - [2]

– Не горюй, Жор. Пол года большой срок. Может, Палыча снимут, а может, показатели отменят.

– А душа? Душа то болит!

Да, Жорину душу я в расчет не взял, поэтому крыть нечем.

Георгий сжал виски ладонями и ушел в себя. Нарубить сто четырнадцать «палок» задача повышенной сложности, все равно, что Кафельникова в теннис обыграть в трех сетах. Но играть, в смысле рубить придется, уходи в себя, не уходи.

В кабинет врывается Борька по кличке Укушенный, еще один славный представитель нашего ментовского сообщества. Кличку он заработал, после того, как подразнил лошадь, на которой юннаты катали по проспекту граждан. Чего ему пришло в голову строить кобыле рожу? Ладно, был бы сержантом или старшиной, а то офицер милиции. И, главное – трезвый ведь! Кобыла смотрела, смотрела на глумление, да как цапнет Борьку за носяру. А зубы то у кобылки ого-го, что у акулы… В итоге две недели больничного и восемь швов. Борька этот казус из своей биографии тщательно скрывает, рассказывая всем, что нос поранил, освобождая заложников. Мы Борьку не подставляем, утвердительно кивая головами. Да, было дело – освобождал.

Сейчас Борька в темных очках, которые маскируют новое увечье – обширный бланш под правым глазом. Теперь все по честному – травму парень заработал при исполнении. Ехал позавчера в метро и вдруг почувствовал, что какая-то крыса лезет в задний карман брюк. Бориска, как опытный мент, вида не подал, лишь повел глазом на стекло вагона. В отражении, за своей спиной засек небритого типа вульгарного вида, похожего на кота помойно-подвального происхождения. Тип, пользуясь давкой, активно прижимался к Борьке, пытаясь выудить бумажник. Но не на того напал, сволочь. Едва пальцы мерзавца проникли слишком глубоко в карман, Бориска резко развернулся и нанес наглецу разящий удар в область головы. Тот рухнул на пассажиров, ошалело вытаращив испуганные глаза. Борис занес руку для повторной атаки, но тут почувствовал неладное. В кармане опять кто-то шарил, но, на сей раз, не в заднем, а в переднем. Опустив взор, наш друг обнаружил девочку лет четырех, которая держалась за его карман, как за поручень, ибо больше ей держаться было не за что. Дура-мамаша уткнулась в книгу, не думая о проблемах дочери. Пока Бориска анализировал ситуацию, обиженный напрасно мужик поднялся и адекватно ответил на произвол. Совершенно справедливо, кстати. Если тебе ни с того, ни с сего будут бить в морду, мы никогда не построим демократического общества… Очнулся Борька на конечной станции, где его привел в чувство дежурный по платформе.

Больше ничего выдающего с коллегой не приключалось, если не считать, что его цапнула оса, которую бедолага решил подрессировать во время дежурства.

– Аврал! – горланит Борис, поднимая осевшую пыль, – заложников взяли! Харе тут языками чесать!

– Ты не паникуй так, – отвечаю я, убирая пепельницу еще дальше, – сядь, расскажи спокойно, что стряслось.

– Чего там рассказывать?! Вон, три крали у меня в кабинете белугами ревут. У них мужья – компаньоны, фирму какую то держат, барыги одним словом.

– Точно ли, барыги? – сразу уточняю я, зная предвзятое отношение Укушенного к господам не рабоче-крестьянского облика.

– Точно. Водкой торгуют. Вчера с работы не вернулись. А сегодня женам ихним звонки от неизвестных – просят выкуп, по двадцать пять кусков с носа! Иначе головы по почте пришлем. В посылках. Бабы сюда и прибежали. Кстати, Жора, живут они на твоей территории, тебе и разбираться.

– Враги кем-нибудь представились?

– Конечно. Чеченами.

– И куда деньги нести? – ожил Жора, забыв о личных неприятностях под влиянием общественных.

– К фонтану в парке Победы. В три дня. Стоять и ждать, пока к ним не подойдут. Если денег к трем не будет, в пять девочки получат первую голову.

– Лохи, – заключает опытный Жора, выслушав условия выкупа.

Он прав, мало-мальски уважающий себя вымогатель никогда не просит тащить выкуп на встречу и не будет брать их сам. Грамотные бандиты предлагают оставить денежки в каком-нибудь потаенном месте. А чеченами представляются идиоты со слабо развитым воображением.

– Лохи, не лохи, а коммерсов вызволять придется.

– У жен есть деньги?

– Откуда? Иначе б не прибежали…Хотя, может, и есть, но зачем платить, если мы есть, государственные люди?

– Я не о том, – уточняет Жора, – что мы в сумку зарядим? Не бумагу же.

– Найдем, это мелочи. Сейчас пол второго, времени маловато. Садись, бери с жен заявление, а я с «Тайфуном» договорюсь.

«Тайфун» это маленькое, но гордое внутриведомственное подразделение, помогающее нам иногда обеспечивать правопорядок.

Жора секунду-другую о чем-то сосредоточенно думает, затем переспрашивает.

– Заявление?

– Ну да. Как без заявы? Мы ж не частная лавка. Государство.

– А почему одно заявление? Ведь теток то трое?…

Я уже понял, к чему клонит Жора.

– Если мы возьмем одну заяву, срубим одну палку, а если три?…

– Три палки, – мгновенно ориентируется Укушенный, благо работает не в каком-нибудь НИИ «Охраны труда», а в министерстве внутренних дел, – только тут случай другой. Мужиков то оптом похитили, и освобождать мы их будем оптом. Один раз. Если б три, тогда другое дело…