Миссия в Париже - [28]

– Нет-нет, только не это! – вклинился в разговор все время молчаливо переживавший этот разговор Старцев. – Это тем более насторожит его. Или их. И наведет на мысли о двойном дне и прочем.

– Правильно, – поддержал Старцева Кольцов. – В этом случае они наверняка раздолбят, раздраконят саквояж и в конце концов доберутся до бриллиантов. Но есть и второй вариант: он или они уже знают бриллиантовую тайну саквояжа. И на время просто залегли на дно. Наши поиски еще больше насторожат их. Я не знаю, как поступит он или они.

– Получается, куда ни кинь, всюду клин, – мрачно сказал Фролов. – Но продолжай. Начал-то ты с разговора о Миронове.

– Я все увереннее начинаю думать, что это – единственный человек, с помощью которого мы еще можем на что-то надеяться.

– Как это может выглядеть? – удивленно вскинулся Фролов. Остальные тоже устремили на Павла свои вопрошающие взгляды.

– Чего не знаю, того не знаю, – чистосердечно сознался Кольцов. – Бродят в голове разные мысли, и ни одну я никак не могу до конца проследить. Я подумал, что Миронов, если, конечно, захочет, легко найдет общий язык с клошарами, обитающими в районе Северного вокзала. Или же с завсегдатаями «Колеса». Социально близкий им человек. И поэтому я нисколько не сомневаюсь, что он сумеет выйти на Рыжего Раймона.

– Начало хорошее, – согласился Фролов. – Жаль, что продолжение хуже, – и стал объяснять: – Условие, при котором Миронов примет наше предложение, как мне видится, единственное. Он должен быть посвящен в тайну саквояжа, а мы обязаны пообещать ему, по окончании, соответствующую плату. И не малую, как вы понимаете. Но пойти на это мы не можем. Но допустим, что мы на это решились. Тут тоже на первый взгляд просматриваются три варианта, и все три – не в нашу пользу. Первый: Миронов открывает Раймону тайну саквояжа, и они, по определению Павла, как социально близкие, делят бриллианты между собой. Нам же Миронов говорит: «Раймон ничего не знает». Вариант второй: Миронов, не знаю уж каким образом, покупает или ворует у Раймона саквояж. Конечный результат тот же. И третий: Миронов насторожил Раймона, и тот, что-то заподозрив, сам расправляется с саквояжем и завладевает бриллиантами.

– На этом я все время и спотыкаюсь, – сказал Павел. – Каким способом избежать всех этих опасностей?

Никто ему не ответил. Судя по их сосредоточенным лицам, они тоже включились в разгадку этого ребуса, который напоминал старинную загадку о лодочнике, которому нужно было перевезти через реку козу, волка и капусту. Но – либо волк съест козу, либо коза – капусту. Как лодочнику обойтись без потерь? В современной загадке вместо волка, козы и капусты были Миронов, Рыжий Раймон и, предположительно, его друзья клошары, а вместо капусты – бриллианты на несколько миллионов франков.

– Ну, хорошо. Поразмышляем дальше о плюсах и минусах, – предложил Кольцов, нарушив тягостную тишину. Надо думать, он уже давно размышлял над этой головоломкой. – Предположим, что мы все же решаем включить в это дело Миронова. На его счет у меня мало сомнений. Человек он легкий, контактный. И, как мне кажется, честный. Да-да! Даже в его аферах было много наивного, детского. Так вот. Как мы можем себя обезопасить на самый черный случай? Связь с Мироновым будет поддерживать один-единственный человек, и это буду я. По праву давнего знакомства. Таким образом, никто из нас, кроме меня, не будет подвергаться опасности. Где живет Миронов, я узнаю. Это тоже важно, потому что мне будет необходимо поддерживать с ним связь и, вместе с тем, не упускать его из вида. Теперь о легенде. Он знает, что я – красный командир, чекист. Поэтому мне незачем ему врать. Да, я приехал из Советской России, нахожусь здесь нелегально. Уже уехал бы обратно. Но… у меня случилась неприятность: украли саквояж, в котором надежно упрятаны секретные бумаги. Да-да, именно секретные бумаги. Поэтому по возвращении в Россию мне грозят большие неприятности. Возможно даже, военно-полевой суд. О бриллиантах Миронов знать ничего не будет, поэтому и большого соблазна не возникнет. Секретные бумаги, это тот товар, на который без риска еще надо найти покупателя.

– Уже интереснее, – скептически хмыкнул Фролов. – Не очень убедительно, но, во всяком случае, интересно.

– Я свою фантазию уже исчерпал, – незлобиво огрызнулся Кольцов. – Все, что придумал, я вам уже изложил. Предложите что-то более интересное.

– Ну, что за обиды! – Фролов примирительно положил руку Павлу на плечо. – Продолжай! При целом ряде «но» здесь что-то просматривается.

– У меня самого много «но», – согласился Кольцов. – К примеру, за какие такие коврижки Миронов возьмется за это? За то, что я когда-то спас его от смерти? Но это уже быльем поросло. Значит, нужно заплатить. И хорошо заплатить.

– И вернулись к тому, с чего начинали, – разочарованно сказал Болотов.

– Не совсем. Я хочу пообещать помочь ему вернуться в Россию и не оставить его без внимания там. Я понял, помыкавшись на чужбине, он мечтает о возвращении на Родину.

– А поверит?

– «Поверит – не поверит» – я не гадалка. Прежде я ни разу ни в чем его не обманул. Кстати, и сейчас не обману. С удовольствием помогу ему обосноваться в России. Рыжый Раймон, конечно, тоже не станет помогать Миронову за красивые глаза. Кое-что ему придется заплатить, – Кольцов коротко взглянул на Болотова, – но не столь уж значительную сумму. Стоимость саквояжа, ну еще немного.