Миссия невыполнима - [21]

Однако самодурство и некомпетентность Абдельмаджида были не единственными причинами холодной ярости, которая сейчас волнами захлестывала разум королевского министра.

Бюджет в результате хозяйственной деятельности монарха начал испытывать очень большие проблемы. Королевский совет сделал солидные займы на других планетах, однако это позволило выправить ситуацию только на время. Поэтому в правительстве и высших слоях государства начало подспудно созревать мнение, что Абдельмаджида следует как можно скорее отстранить и от государственных финансов, и от принятия глобальных решений.

Не видя других способов спасти ситуацию, члены совета скрепя сердце начали готовить дворцовый переворот.

Ученый принц Рашад в очередной раз категорически отказался от предложения встать во главе государства, поэтому в короли начали готовить наследника второй очереди – одного из племянников покойного дедушки Абдаллы. Переворот был уже практически готов, парламент предупрежден, армия и полиция объявили о своем нейтралитете, до назначенного часа оставались всего сутки, когда король, беспомощный неумеха и глупый прожигатель жизни, совершенно неожиданно нанес виртуозный и сокрушительный удар. Он мгновенно поменял руководителей почти всех силовых структур государства, поставив во главе армии, полиции и прокуратуры людей из своего круга, и практически одновременно арестовал заговорщиков. При этом молодой волк сразу показал зубы. Все наиболее влиятельные члены заговора во главе с претендентом на престол были убиты при аресте – якобы за сопротивление полиции или при попытке к бегству. Однако и тем мятежникам, кто был арестован и отправлен в тюремный терминал в поясе астероидов, не удалось дожить до суда. При следовании к месту предварительного заключения поразительно часто происходила случайная разгерметизация отсеков, причем именно тех, где находились арестованные заговорщики.

Среди тех представителей элиты, кто в заговоре не участвовал, но одобрял его или просто позволил заподозрить себя каким-нибудь неосторожным словом, внезапно разразилась короткая, но весьма интенсивная эпидемия самоубийств и криминальных убийств. При этом все убийства были немедленно раскрыты по горячим следам, однако судов по ним тоже практически не было, поскольку все предполагаемые убийцы по странному совпадению тоже были расстреляны при попытках сопротивления властям.

Получив жестокий урок, самые влиятельные семейства прикусили языки и почтительно склонили головы, а король окончательно забрал в свои руки неограниченную власть и деньги государства, перестав даже обращать внимание на королевский совет, который теперь почти полностью состоял из послушных ему болванов, трясущихся за свои жалкие жизни.

Сам Шариф, один из главных заговорщиков, уцелел в этой мясорубке только чудом. Осторожный, как дикий кот, он сразу постарался до минимума свести свои контакты с другими участниками мятежа. Именно это его и спасло. После того как один из его непосредственных контактеров погиб при аресте, пытаясь отстреливаться от агентов «Аламута», а второй принял яд за полчаса до того, как к нему нагрянули незваные гости, причастность господина министра к заговору осталась скрытой для спецслужб. Его неоднократно допрашивали в связи с несостоявшимся мятежом, но Шариф ухитрился не оговорить себя даже под «сывороткой правды», умело уведя допрос в сторону.

Подозрительный Абдельмаджид почти полностью поменял состав приближенных придворных – даже те, кто не был заподозрен в заговоре, по большей части оказались отправлены в провинцию или под благовидными предлогами удалены из королевского дворца. Однако Абдунасер Шариф всегда выказывал столько глубочайшего почтения монарху и такую искреннюю преданность, что он стал одним из тех немногих избранных, кого монаршья немилость обошла стороной. К тому же у молодого короля не было никого, кто разбирался бы в экономике королевства хотя бы вдвое хуже, чем старый министр его отца. А трудности с деньгами ощутил даже он. Так что Шариф оставался одним из двух министров, которые вошли в королевский совет еще до того, как Абдельмаджид взошел на престол Аль-Сауди.

Вторым был Адиль Азулай, новый глава секретной политической контрразведки «Аламут».

Шагая по дворцовым коридорам в направлении зала, где вскоре должно было начаться заседание королевского совета, Шариф скрипнул зубами. Разумеется, при разгроме заговора не обошлось без предательства. И имя предателя не было для него тайной за семью печатями. Потому что эфенди Азулай, накануне мятежа уверявший высокопоставленных заговорщиков в своей полной лояльности и сочувствии к идее сместить с престола великой страны недостойного тирана, уже на следующий день собственноручно пытал их в тайных подвалах своего ведомства. Из тех, кто заранее знал о заговоре, выжили и сохранили свои посты лишь они двое. Вот только Абдунасер Шариф на Страшном суде мог поклясться, что не предавал друзей. Методом исключения роль Иуды доставалась почтенному Азулаю.

Эта змея тоже будет сегодня на заседании. И ему придется улыбаться, придется сказать ему несколько слов, чтобы коварная и подозрительная змея ничего не заподозрила.