Миссия на Маврикий - [8]

— Если она сестра мистера Хершела, то, полагаю, она женщина почтенного возраста?

— О да, ей шестьдесят или около того, она бы не смогла так много узнать о двойных звездах за меньшее время. Да, шестьдесят. Только это без разницы — когда я прихожу домой после ночи с мисс Хершел, меня встречают косые взгляды и довольно холодный прием.

— Поскольку это порождает изменения в физическом самочувствии, горести и скорби семейной жизни, без сомнения, должны относиться к области медицины, — размышлял вслух Стивен. — Но я столь же мало знаком с этим, как и с садоводством и с ведением семейного бюджета.

Знакомство состоялось следующим утром, когда он явился в коттедж к завтраку. Он пришел слишком рано и первое, что он увидел, были близнецы, с визгом расшвыривающие вокруг свою кашу, пока их бабушка, защитив себя от брызг суровым парусиновым нагрудником и передником, храбро сражалась, пытаясь накормить их с ложечки, в то время, как маленькая Сесилия копалась в своей тарелке самостоятельно. Затем он врезался в служанку, тащившую ведро с вонючими тряпками, и Бог знает, что бы еще произошло, если бы появившаяся Софи не вывела его дожидаться завтрака в сад.

После небольшого разговора на общие темы, из которого выяснилось, что Джек был очень доволен обедом и домой вернулся, распевая песни, а сейчас решил сам намолоть кофе, Софи вдруг изменила тему:

— О, Стивен, как бы мне хотелось, чтоб Вы смогли помочь Джеку получить корабль! Он так несчастлив здесь. Он часами сидит на холме, разглядывая море в телескоп, и это разбивает мое сердце! Даже если это будет короткий вояж — наступает зима, а здешняя сырость плохо сказывается на его ранах. Господи, да любой корабль, хоть транспорт, как у дорогого мистера Пуллингса.

— Ах, дорогая, как бы мне хотелось помочь! Но что значит голос простого морского хирурга на совете Великих? — грустно ответил Стивен, бросив на нее украдкой изучающий взгляд, пытаясь понять, не были ли знания ее мужа о его двойной деятельности принесены в жертву семейной близости? Но ее последующие слова и ощущение полнейшей неосведомленности в обсуждаемом вопросе успокоили его.

— Я прочитала в газете, что Вас вызывали к герцогу Кларенсу во время его болезни, и я думала, что, возможно, если Вы поговорите с ним…

— Дорогая, герцог прекрасно знает Джека сам, его репутацию — мы говорили с ним как раз о деле с «Какафуэго», но он также знает, что не будет хуже услуги Джеку, чем его рекомендация. Его Высочество в чрезвычайно плохих отношениях с Адмиралтейством.

— Но не могут же они отказать собственному сыну Его Величества!?

— О, в Адмиралтействе сидят ужасные люди, моя дрогая.

Софи не успела ответить, часы на церкви Хилтон Адмирал начали бить, и с третьим ударом, вслед за воплем Джека «Кофе готов», появился и сам Джек, с замечаниями о погоде, и что ветер сменился ночью на два румба — к большому дождю, не иначе, и прервал конференцию.

Завтрак был подан в гостиной, где их окутал запах свежесваренного кофе, гренок и дыма от горящих дров. На столе стояла ветчина, переложенная редиской со своего огорода, каждая — размером чуть не с яблоко, и одиноким яйцом.

— Вот преимущество жизни в деревне! — воскликнул Джек, усаживаясь, — все овощи ты ешь по настоящему свежими! А это — наше собственное яйцо, Стивен! Давай, приступай. Повидло собственного Софи изготовления у тебя под рукой. Черт бы побрал этот камин, когда ветер с юга или запада — он вообще не тянет. Стивен, позволь, я положу тебе яйцо.

Миссис Вильямс ввела Сесилию, платье ее было так накрахмалено, что руки торчали в стороны, как у куклы. Она подошла и встала за стулом Стивена, и пока остальные обсуждали, почему нет известий из прихода, где с часу на час ожидали рождения ребенка, чистым и ясным голоском поведала, что они никогда не пьют кофе, кроме дней рождения и по случаю больших побед, и что дядя Обри обычно пьет немного пива, а тетя и бабушка пьют молоко. А если он желает, она намажет ему тост маслом. И она намазала изрядную часть его костюма, пока миссис Вильямс не спохватилась, и со счастливым воплем не оттеснила ее, заметив, что никогда не видела ребенка, так развитого для своих лет — мать Сесилии, скажем, в эти годы не умела так хорошо намазывать тосты.

Джек сидел с отсутствующим видом, прислушиваясь к чему-то и держа чашку на весу, несколько раз он взглянул на часы. «Почта!» — воскликнула миссис Вильямс, когда раздался громоподобный двойной стук в дверь, и Джек с видимым усилием удержался на стуле, дождавшись, пока появившийся слуга объявил: «Письмо и книга, сэр, и, если позволите, надо заплатить шиллинг.»

Джек порылся в карманах, наклонился через стол и спросил:

— Стивен, у тебя не найдется шиллинга? У меня нет мелочи.

Стивен, в свою очередь, запустил руку в карман бриджей, и выволок на свет божий горсть перемешанных английских, испанских и французских монет. «У этого джентльмена три золотых монеты, и целая куча серебра», — заметила Сесилия. Но Стивен был глух, он отсчитал 12 пенсов и протянул Джеку, со словами:

— Угольками отдашь.

— Ну, если вы позволите, — сказал Джек, разрывая конверт. Миссис Вильямс вытянула шею, пытаясь разглядеть содержание со своей неудобной позиции, но ее любопытство было быстро удовлетворено.