Миссия на Маврикий - [41]

— Где!? — крикнул Джек.

— Справа по борту, сэр. Это «Уосп». Держит сюда.

И это и правда была шхуна, пока только ее мачты, прилично к востоку, ее треугольные паруса отражали лучи восходящего солнца. Джек, наконец, прекратил свои мотания по юту и крикнул на квартердек: «Сблизиться с „Уоспом”!» Шуршала пемза, хлопали швабры — дневная жизнь возвращалась на «Рэйсонейбл», пока корабль, поставив брамсели, ходко шел на пересечение курса шхуны. Но только когда мощная труба позволила Джеку разглядеть прогуливающегося по палубе Стивена, он сошел вниз, кинув на ходу: «Завтрак в кормовую каюту, Киллик», — и растянулся на койке. Он слышал крик свободного от вахты офицера, приказывающего подать беседку, возбужденные крики «Осторожнее, осторожнее там! Обводите его за бакштаг!» — и, чуть погодя, знакомые шаги Стивена.

— Доброе утро, Стивен, — приветствовал он вошедшего, — ты выглядишь довольным, как Панч. Путешествие было столь же удачным, надеюсь?

— Лучше не бывает, спасибо, Джек — и тебе также доброго утра. Лучше не бывает, взгляни! — он вытянул обе руки и продемонстрировал большое яйцо, лежащее на ладонях.

— Да, великолепное яйцо, и правда, — согласился Джек, и, возвысив голос, крикнул:

— Киллик, живее с завтраком! Поторапливайся!

— Много чего привез я с собой, — заметил Стивен, вытаскивая из кармана зеленый сверток и ставя большую парусиновую сумку на стол, — но ничего, сравнимого с этим поистине королевским даром благороднейшего мистера Фортескью. Ибо то, что ты видишь, Джек, есть доказательство огромной любви альбатросов. А вот это, — указывая на аккуратно уложенный сверток, — всего лишь попугай, обыкновенный зеленый или западно-африканский, чересчур болтливый, к своему несчастью.

Стивен развернул байковую ткань, аккуратно освободил крылья попугая от пеленающей повязки и поставил птицу на ноги. Попугай тут же забормотал: «A bas Buonaparte. Salaud, salaud, salaud[2]», — металлическим возмущенным голосом, взобрался на спинку стула и начал чистить свои взъерошенные перья.

— С другой стороны, в сумке содержится немного лучшего кофе из всего, что я когда-либо пробовал, к огромному нашему счастью, он растет на острове.

Завтрак, наконец, появился, и когда они снова остались вдвоем, Джек спросил:

— Думаю, ты потратил время на берегу не только на птичьи гнезда. Не будет ли правильным поведать мне о других сторонах твоего вояжа?

— А, это? — рассеянно переспросил Стивен, ставя яйцо на блюдо с маслом, чтоб видеть его под лучшим углом, — да, да. Обычная рутина, ничего необычного, как я тебе и говорил. Хотя и плодотворная. Ничего тебе не скажу о своем информаторе — в таких случаях чем меньше знаешь, тем лучше, кроме того, что это источник, вполне заслуживающий доверия, за исключением, разве, его привязанности к этой неблагоразумной птице (в чьем поведении он сам и виноват). Не буду забивать тебе голову политическими аспектами, перейду сразу к военной стороне дела. Вот последняя диспозиция, надеюсь, она тебя порадует. Во-первых, увеличение наших сил противнику все еще неизвестно. Во-вторых, оба недавно захваченных компанейских корабля, «Европа» и «Стритем», находятся в гавани Сен-Поля на другой стороне острова, вместе со своим захватчиком, фрегатом «Кэролайн». У него какие-то неприятности с корпусом, из-за которых он задержится в порту еще примерно на две недели. На самом деле его командир, молодой повеса Феретье, волочится за женой губернатора, генерала Десбрюсли, горячего джентльмена, который на ножах с капитаном Сен-Мишелем, комендантом Сен-Поля (и с большей частью всех остальных офицеров на Реюньоне). В настоящий момент он находится в Сен-Дени, его силы можно оценить примерно в три тысячи штыков, включая и милицию. Но эти силы разбросаны по всему острову, гарнизоны отделены друг от друга двадцатью-тридцатью милями сложной гористой местности. Так что, хотя Сен-Поль защищен укреплениями и батареями, на которых установлены, давай посмотрим, девять и восемь — семнадцать, семь пишем, один в уме, пять и пять — десять, ну да, сто семнадцать орудий, дело вполне возможно, даже несмотря на трудности высадки на эти берега, о которых ты мне так часто упоминал. Эта грубая схема показывает примерное расположение батарей. Это — расположение частей. Надеюсь, ты простишь мне констатацию очевидной вещи, что в случае, если ты решишь действовать, все будет решать быстрота. Не терять ни минуты, как ты любишь повторять.

— Господи, Стивен, как ты меня осчастливил! — воскликнул Джек, разворачивая схему рядом с картой бухты и побережья Сен-Поля, — да-да, вижу. Перекрестный огонь, конечно. Сорокадвухфунтовки, наверняка. И с хорошей прислугой, несомненно. Ни «компанейцев», ни фрегат и думать нечего вытащить, пока не возьмем эти батареи. А только с нашими морскими пехотинцами и матросами это невозможно, но, думаю, три-четыре сотни солдат с Родригеса изменят наши шансы. Порт мы с ними не удержим, но хоть корабли заберем.

Джек снова посмотрел на карту и план.

— Да, крепкий орешек, но если удастся уговорить армейцев на Родригесе выступить немедленно, и если мы сможем провести высадку — мы его разгрызем. Сен-Поль на подветренной стороне, и прибой не будет очень сильным, если только ветер не зайдет с запада… Но я согласен с тобой насчет не терять времени.