Миссия на Маврикий - [116]

И тут же, дабы скомпенсировать этот приступ доброты, брюзгливым голосом спросил:

— Ну что, ваш Великий Обри, чую, уже ступил на землю острова, как Господь во славе своей? Как там дела, не поведаете?

— В основном как и предполагалось. Мистер Фаркьюхар уже высадился с «Оттера» и, ручаюсь, капитуляцию подпишут еще до обеда.

Они поговорили о других раненых с «Нереиды»: некоторые шли на поправку, некоторые стояли на пороге смерти. Юный Хобсон, помощник штурмана, которого просто-таки кастрировало осколком в конце битвы, переступил этот порог нынче ночью, возможно, к лучшему. Стивен кивнул и некоторое время рассматривал двух играющих гекконов на стене, слегка прислушиваясь к Мак-Адаму, рассуждавшему о словах французского хирурга о «невозможности спасти пациента, если жизненные силы оставили его». После долгой паузы он произнес:

— Мак-Адам, вы знаете об этом аспекте медицины куда больше меня. Что бы вы сказали о пациенте, который не имеет ни ранений, ни вообще каких-то физических повреждений, но при этом утратил всякий интерес к жизни? Окружающий мир вызывает у него отвращение. Ну, скажем, школяр изучал Ливия, Ливий — его единственный интерес, его страсть. И вот на какой-то книге он споткнулся, он несет их домой и обнаруживает, что у него духу не хватает даже открыть ее. Ему уже неинтересны ни оставшиеся книги Ливия, ни какие-либо другие, он не смотрит на них, не открывает их. Скоро он обнаруживает, что физическое функционирование его организма ему также не интересно. Вы меня понимаете? В вашей практике встречались подобные случаи?

— Конечно встречались. Это не такая уж редкость, даже среди деятельных людей.

— И каков прогноз? Какова природа расстройства?

— Полагаю, можно начистоту?

— Именно.

— Что до природы, полагаю, он вдруг осознал пустоту вокруг себя, и тут же увяз в этом осознании, как в смоле. Иногда это осознание пустоты находит приступами, но, коль это не так, то, по моему опыту, духовная смерть неизбежна, а она предшествует физической лет на десять или около того. Ну, если повезет, можно его вытащить за х…

— Думаете, он еще способен к любви?

— Отношения между мужчиной и женщиной я склонен называть страстью, впрочем, зовите как хотите: желание, вожделение. Главное, загореться как следует. На ранних стадиях, — добавил Мак-Адам, глядя на гекконов, — можно какое-то время держаться на опиуме.

— Доброго дня, Мак-Адам.

Выйдя на улицу, где становилось все жарче, Стивен нагнал двух искалеченных подростков, одного — с ногой, ампутированной до колена, другого — с пустым рукавом, приколотым к груди булавкой — гардемаринов с «Нереиды».

— Мистер Ломакс, — крикнул он, — немедленно сядьте! Это просто сумасшествие, у вас же швы разойдутся! Сядьте сейчас же на этот камень, поднимите культю!

Бледный Ломакс, похожий на призрака, опираясь на костыль и на шею товарища, допрыгал до бордюрного камня напротив какого-то богатого дома, и уселся на него.

— Ну всего-то какая-то сотня ярдов осталась, сэр. Все наши с «Нереиды» уже там. От того угла можно видеть корабль — и мы взойдем на борт, как только поднимут флаг.

— Чушь, — заявил Стивен. Но, немного поразмыслив, он постучался в дом, чуть позже он вышел оттуда со стулом, подушкой и двумя здоровыми обеспокоенными неграми. Ломакса аккуратно устроили на стуле и негры отнесли его к повороту дороги, откуда небольшая группа ходячих выздоравливающих смотрела на свой фрегат, стоящий среди плотной группы «компанейцев», купеческих судов и военных кораблей в бухте Порт-Луи. Энтузиазм этой группы постепенно охватил и его самого.

— Мистер Йо, — обратился он к лейтенанту с огромной повязкой, скрывающей большую часть лица, — вы бы могли оказать мне немалую услугу, будьте любезны. Мне пришлось оставить у вас на борту довольно ценную подушечку, и я был бы весьма признателен, если бы, взойдя на борт, вы организовали тщательнейший ее поиск. Я уже говорил об этом адмиралу и коммодору, но…

Его слова утонули в радостном крике откуда-то справа. Крик распространялся, становился громче: французский флаг над крепостью дрогнул и пошел вниз. Когда же на смену ему взвился «Юнион Джек», казалось, что громкость победного клича удвоилась. Команда «Нереиды» тоже закричала, тонкими слабыми голосами, совершенно потонувшими в залпах артиллерии и, затем, в басовитых раскатах громового флотского салюта.

— Я не забуду, сэр, — отозвался наконец Йо, пожимая Стивену руку. — Эй, там, передайте: спасти подушку доктора.

Стивен побрел дальше, теперь уже спокойно, через город, которому опущенные жалюзи придавали вымерший вид. Несколько белых прохожих, встреченных на улице, выглядели такими подавленными, словно нагрянула чума, лишь черные, чья судьба навряд ли могла измениться к худшему, выказывали бодрость и веселье. Стивен зашел по делам в несколько мест, а затем встретился в назначенной точке с Джеком.

— Я так понимаю, капитуляция подписана? — спросил он.

— Да. На редкость щедрые условия, кстати. Они покинут крепость с развернутыми знаменами и горящими фитилями, под барабаны — и они не считаются пленниками. Но ты скажи, как там Клонферт? У меня в кармане письмо от его жены.