Миссия иезуитов в Китае - [40]
За те 34 года, что прошли между смертью Риччи и падением династии Мин, на головы иезуитов и людей, обращенных ими, пали преследования, продолжавшиеся около 12 лет. К 1620 г, влияние и сила иезуитских миссий в различных частях Китая сильно возросли. Самые любимые ученики Риччи Павел Сюй и Лео Ли покинули Пекин, и каждый основал миссию в своем родном городе. Они увеличили влияние иезуитов на местном, а затем и на централизованном уровне, и изменили в их пользу отношение к миссии со стороны властей. В своей работе «История Христианских миссий в Китае» Кеннет Латуретт[96] оценивает количество христиан, обращенных в Китае после падения Мин, в 150 тыс. человек. Однако пока не представляется возможным проверить эти цифры: эта оценка с одинаковым успехом может относиться к количеству христиан, обращенных в Китае со времени основания миссии, как рассматривает ее епископ Стивен Нил[97]. Отчасти впечатление, которое эти цифры произвели на власти, отчасти некоторые злоупотребления отцов-иезуитов, а отчасти и постоянное недоверие китайцев к иностранцам и вызвали преследования ордена.
Приведем небольшой пример. В 1615 г. в Нанкине работали отцы Семедо (Semedo) и Ваньони (Vagnoni). В том же году прославленный конфуцианский ученый по имени Шэнь Цзуй был назначен на пост представителя Палаты ритуалов в этом же городе. Этот человек невзлюбил христиан, потому что почувствовал себя униженным их аргументацией в вопросах религии. Он представил двору доклад, в котором говорил, что проповеди Семедо в Нанкине шли вразрез с китайской традицией, даже с китайской концепцией Неба, что, по сути, было абсолютно верно. В результате в августе 1616 г. Семедо и Ваньони были брошены в тюрьму, где Ваньони избили. В течение года они оставались в застенке, пока Шэнь Цзуй не получил указ о высылке всех иезуитов из Китая.
«Они посадили нас в узкие деревянные клетки, — пишет Семедо, — приковали за шею и сковали запястья, наша одежда и волосы были растрепаны, чтобы показать, что мы иностранцы и варвары. Запертые, подобно зверям, 30 апреля 1617 г. мы были поставлены перед судом; клетки были запечатаны императорской печатью. Перед нами несли три большие таблички с указом, в котором китайцев предупреждали, чтобы они не вступали с нами ни в какие отношения»[98]. В течение 30-дневного путешествия в Макао они таким образом содержались в клетках, которые провозили так, чтобы толпа могла их видеть. Тем временем нанкинская миссия была уничтожена, а в Пекине Лонгобарди и другие буквально ушли в подполье.
Однако триумф Шэнь Цзуя быль недолог: в том же 1617 г. он впал в немилость. Иезуиты снова проникли в страну лишь для того, чтобы четырьмя годами позже, в 1621 г., столкнуться с тем, что их гонитель снова возвысился. Они снова ушли в бега, а большое количество нанкинских христиан было подвергнуто пыткам.
История постоянных гонений на иезуитов в эти годы является хроникой противоречивых свидетельств. Лишь ближе к 1622 г. клокотание антихристианских чувств начало стихать. Преследования иезуитов в начале XVII в., казалось, были вызваны сочетанием факторов, во многом порожденных идеей о том, что китайский образ жизни подвергался угрозе нарушения со стороны иностранцев. То, чему пытались учить отцы — их религия — казалось вызовом, брошенным конфуцианской ортодоксальности, которая правила сотни лет.
В течение этих десяти лет случались и другие прецеденты, подливавшие масла в огонь ксенофобии. Вскоре после смерти Риччи макаоские португальцы начали при помощи иезуитов возводить крепости для защиты от голландцев, потому что к тому времени мощь португальцев на Востоке начинала сходить на нет, тогда как голландская, напротив, — набирала силу. Новый форт и напугал, и расстроил китайцев. Они полагали, что он представляет некую угрозу для Китая. По мере роста фортификационного сооружения ситуация накалялась.
Голландцы уже попали в поле внимания китайцев, когда в 1602 г. и в 1604 г. их попытки торговать в Кантоне были пресечены португальцами. Но в 1607 г., по свидетельству династийной истории "Минши", голландцы ясно продемонстрировали свои намерения: «В Одиннадцатом месяце Сюй Сюцзу, вице-губернатор Фуцзяни, доложил двору, что хунмао (рыжебородые) убили нескольких китайских купцов и захватили их суда, и что после они высадились, по-видимому, пытаясь обосноваться на суше»[99]. Название хунмао — рыжеволосые применялось к голландцам, а позже — и к англичанам, а так как рыжие волосы являются отличительным знаком дьяволов в буддийском аду, термин «иностранные дьяволы» так же, как уже существовавший «заморские дьяволы», широко вошел в употребление. Голландцев постепенно вытеснили, но их агрессивность осталась в памяти.
Для китайцев ситуация оставалась далеко не ясной, так как они не могли четко различать иностранцев и не понимали, что португальцы не меньше их самих хотели бы избавиться от голландского присутствия на юге Китая. Голландцы угрожали португальской монополии в выгодной торговле с Китаем и составляли протестантскую угрозу в проповеди христианства для иезуитов, что и объясняет предоставление иезуитами помощи португальцам Макао при строительстве крепости. В описанном случае высокий китайский сановник посетил Макао и воочию убедился, что бастионы возводились для того, чтобы всего лишь отражать атаки с моря. Китайцы временно успокоились.
