Миссия иезуитов в Китае - [26]
Незадолго до прибытия Риччи вверх по реке, в Кантон, был послан Микеле Руджиери вместе с торговцами. Его целью был подкуп китайских чиновников, с тем чтобы выманить у них разрешение на его пребывание на территории Китая. Руджиери не делал попыток наставлять в вере, однако он на всякий случай все же был выслан китайцами обратно, когда достиг города под названием Чжаоцин, на некотором удалении к западу от Кантона. Именно это путешествие летом 1583 г. принесло удивительные плоды в форме письма от губернатора Чжаоцина. Прослышав о математических талантах Руджиери, он пригласил его вернуться.
Губернатор даже намекал на то, что миссионеру может быть выделено некоторое количество земли для строительства дома. И письмо само по себе, и его содержание настолько нетипичны и не похожи на стандартный китайский документ того времени и с учетом того положения, которое автор занимал в китайском бюрократическом аппарате, что интересно было бы понять, как оно вообще могло быть написано. Можно лишь предположить, что интерес к знаниям, которые несли иезуиты, пересилил более трезвые рассуждения губернатора в духе времени и заставил его забыть или проигнорировать императорский указ, запрещающий въезд иностранцев в страну, изданный во времена ранней Мин.
Макаоские иезуиты были в затруднении. У них не было денег для финансирования Руджиери и Риччи, которому предстояло сопровождать Руджиери и стать опорой в дальнейшей долговременной работе миссии в Китае. Положение спас португальский купец в Макао, который пожертвовал необходимые деньги. Таким образом, в начале сентября 1583 г. Маттео Риччи с другом отправились вверх по реке в Китай, к Кантону. Перед отплытием из Макао священники обрили головы и подбородки, надев грубую одежду буддийских монахов. Примерно через неделю после отъезда из Макао Риччи и Руджиери прибыли в Чжаоцин и были представлены губернатору. Это было их первым настоящим контактом с официальным Китаем, проявившим себя на удивление лояльно по сравнению с более поздней практикой. Одетые в грубые монашеские рясы иезуиты распростерлись на полу перед губернатором, таким образом добившись разрешения на аудиенцию с ним. Невольно вспоминается отказ Ивана Петлина в 1618 г. (спустя 8 лет после смерти Риччи) исполнять «коутоу» перед императором Ваньли, что вкупе с отсутствием даров привело к провалу его миссии. Понятия русского посла и итальянского миссионера о целях и средствах, безусловно, резко отличались.
На тот момент иезуиты довольно-таки слабо владели китайским языком, тем более что они пытались овладеть южным кантонским диалектом, тогда как официальным языком общения с администрацией в Китае был северный столичный вариант китайского языка, часто называемый некитайцами «мандаринским». Риччи и Руджиери передали губернатору письменное прошение, что было единственным способом вступить с ним в официальные отношения, несмотря на то, что он сам пригласил их приехать. В прошении говорилось: «Мы принадлежим к ордену людей церкви, которые поклоняются Царю Небесному как единому истинному Богу. Мы прибыли из самых отдаленных земель Запада и нам потребовалось три года для того, чтобы достичь Китайского царства, к которому нас влекли его известность и слава его имени…»[68] Они просили разрешения построить дом и церковь для молитв и жить там на протяжении всей оставшейся жизни, обещая не нарушать законов. В петиции ни слова не было сказано ни об обращении китайцев в христианство, ни о Христе или Деве Марии. Когда в Макао составлялся проект прошения, Риччи был против подобных умолчаний, однако Руджиери объяснил коллеге, что по состоянию дел в Китае, когда все иностранцы автоматически считались варварами, любое предложение о пропаганде иностранного культа могло быть воспринято как совершенно недопустимое и оскорбительное для Китая.
Губернатор Чжаоцина достаточно лояльно отнесся к двум иностранным священникам и предложил им воспользоваться участком земли, расположенным рядом с пагодой, которая строилась на общественные пожертвования недалеко от города. Иезуиты не могли удовлетвориться положением, в соответствии с которым они жили подобно буддийским монахам, так как существовал риск быть спутанными либо с буддистами, либо с даосами, о которых они в то время, впрочем, не слышали. Тем не менее они приняли предложение и начали строить здание, в котором совмещались помещение миссии и часовня.
Их внешний облик вкупе со странными предметами, которые при них находились, и интриговали, и вызывали сомнения у населения. Среди диковинок вызывали наибольший интерес большая стеклянная призма и изображения Христа и Девы Марии в реалистической западной манере, непривычной для китайского глаза. Однако должностные лица, ответственные за строительство пагоды, с гневом отвергли возможность строительства здания миссии невдалеке от нее, не говоря уже о самом факте присутствия рядом чужеземцев. Система расчета
