Миссис Кеннеди и я - [30]

Новостные колонки пестрели сравнениями ее тонкого вкуса с простоватым стилем госпожи Хрущевой – естественно, не в пользу последней. Чтобы не быть голословными, многие газеты напечатали на первой полосе фотографию генсека и первой леди, занятых разговором. На приеме во дворце Шенбрунн миссис Кеннеди действительно выглядела великолепно: одетая в облегающее белое платье без рукавов, она что-то интимно шептала Хрущеву, и по блаженной улыбке на его лице можно было без труда догадаться о том, какие думы занимали его в тот момент. Переговоры между СССР и США прошли не слишком удачно, отношения двух сверхдержав явно накалялись, но генсек оказался настолько очарован первой леди, что именно она стала главной темой светской хроники.

Из Вены президентская чета вылетела в Лондон на крещение Анны-Кристины, первой дочери Ли Бувье и князя Радзивилла. Оттуда президент вернулся в Вашингтон, а его супруга седьмого июня наконец-то прибыла в Грецию.

Миссис Кеннеди, ее сестра Ли и князь Радзивилл на пассажирском самолете направились из Лондона в Рим, а оттуда – в афинский аэропорт «Эллиникон», где их уже ждал я. В греческой столице было куда теплее, чем в Вене, и даже в вечерние часы термометр показывал 25 градусов.

– Добро пожаловать в Афины, миссис Кеннеди, – приветствовал я первую леди, когда она сошла по трапу. Немного нерешительно оглядевшись по сторонам, она улыбнулась и ответила:

– Здравствуйте, мистер Хилл.

– Вас встречают премьер-министр Караманлис и его супруга, а также представитель короля Павла и королевы Фредерики. Затем вас и ваших спутников доставят на машине в усадьбу на пляже Кавури.

– Прекрасные новости! Очень жду возможности немного отдохнуть.

Когда мы добрались до усадьбы, миссис Кеннеди пребывала в превосходном расположении духа. Из окон открывался чудесный вид на Средиземное море, и этим летним вечером его лазурные воды были спокойны.

– Разве не очаровательно? – спросила миссис Кеннеди у своей сестры, глядя на морскую гладь.

Ко мне подошел князь Радзивилл, протянул руку и представился:

– Кажется, мы еще не знакомы – меня зовут Стась, я зять миссис Кеннеди.

– Спецагент Клинт Хилл, сэр, – ответил я, пожимая его руку. – Рад знакомству, князь Радзивилл.

– Прошу вас, зовите меня Стась, – улыбнулся он. Ростом князь был под метр восемьдесят, с короткими темно-каштановыми волосами и обаятельной улыбкой под пышными усами. Говорил он с едва заметным британским акцентом и, несмотря на свое высокое положение, не настаивал на формальностях в общении, чем и понравился мне с первого взгляда.

– Рад снова видеть вас, миссис Радзивилл, – сказал я, повернувшись к Ли, и она с улыбкой кивнула в ответ.

Ко мне подошла миссис Кеннеди.

– До чего же приятно прилететь в Афины и не увидеть ни одного журналиста. – Взглянув на агента Джеффриса, она добавила: – Рим был сущим кошмаром. Ни минуты покоя, я только и слышала, что: «Джеки, улыбнитесь! Джеки, посмотрите сюда! Улыбайтесь!» – Она произнесла это визгливым голоском с итальянским акцентом.

Было видно, что ее беспокоило произошедшее, и она намекала, что Джеффрис не сумел уберечь ее от чрезмерно ретивых папарацци.

– Мне жаль это слышать, миссис Кеннеди. Мы объяснили греческим властям, что ваш визит носит частный характер, и сделаем все возможное, чтобы не подпускать к вам журналистов.

– Благодарю вас, мистер Хилл, я очень ценю ваши усилия.

Я отошел в сторону, чтобы обсудить с Джеффрисом римский инцидент и оставить первую леди наедине с ее спутниками. Мой коллега объяснил произошедшее примерно теми же словами, что и миссис Кеннеди, и взял всю вину на себя. Самым главным было то, что миссис Кеннеди не пострадала физически.

Во дворе усадьбы я наткнулся на Кена Джианнулиса.

– Клинт, ты просто не поверишь! – Он выглядел потрясенным.

– Что стряслось? Все в порядке?

– Да-да, все в норме, – ответил Кен. – Миссис Кеннеди подошла ко мне и спросила: «Мистер Джианнулис, а скоро ли приедет грузовик?» Я решил, что она имеет в виду машину со своим багажом, и ответил, что грузовик уже в пути и вот-вот будет на месте.

– Ее расстроило, что багаж везут так долго? – предположил я.

– Да нет, нисколько, – рассмеялся Кен. – Но я поверить не могу, что она знала, кто я такой, назвала меня по имени и произнесла его без единой ошибки. Мы же с ней раньше не встречались!

– Кажется, я говорил ей, что в Греции мне будет помогать агент по имени Кен Джианнулис, у которого местные корни, но это было еще до того, как я вылетел в Париж. Действительно потрясающе, что она запомнила.

Кена немало впечатлил этот случай, и с того момента он испытывал к миссис Кеннеди еще большее уважение.

Мы с ним отправились в наш афинский отель, оставив в усадьбе Джеффриса и еще одного агента, который дежурил по ночам. Когда рано утром мы вернулись обратно, то не поверили своим глазам.

– Вот черт, – выругался я. – Какого дьявола?

Солнце едва взошло, но яхту «Северный ветер», стоявшую на якоре неподалеку от усадьбы Номикосов, уже окружала целая флотилия баркасов, шлюпок и других мелких судов. На них толпились туристы и журналисты, поджидавшие возможность сфотографировать миссис Кеннеди.