Миссис Бреникен - [98]

— Так, стало быть, по-вашему, капитан Джон погиб после побега Гарри Фелтона?

— Не знаю, Зак, да и вам известно не больше моего.

— Нет, я знаю, и знаю так же точно, как то, что корабль кренится на правый борт, если переложить руль влево!

— Вы, Зак, подобно миссис Бреникен и Годфри, принимаете желаемое за действительное. Хотелось бы, чтобы это было так. Но капитан Джон, если жив, находится в руках у инда, а где они?

— Они там, где они есть, Том, и именно туда пойдет караван, даже если ему придется еще полгода двигаться против ветра. Черт побери! Когда нельзя сделать поворот оверштаг[277], поворачивают через фордевинд[278], но всегда судно возвращается на свой маршрут.

— На море, когда известен пункт назначения,— да, Зак. Но разве кто-нибудь из нас знает, куда надо идти?

— Мы это узнаем, если не будем впадать в отчаяние.

— Да я не отчаиваюсь, Зак!

— Отчаиваетесь, Том, и, что еще хуже, перестаете это скрывать. Плох тот капитан, который не прячет своей обеспокоенности и повергает в уныние команду. Следите за своим лицом, Том,— не для миссис Бреникен, ее ничто не в силах поколебать, но для наших белых конвойных! Если они начнут действовать заодно с черными…

— Я ручаюсь за них, как за себя.

— А я ручаюсь за вас, Том! И не будем говорить о спуске флага, пока стоят мачты!

— Если кто и говорит об этом, то только мистер Баркер.

— Ох, Том, если б распоряжаться пришлось мне, то этот тип давно бы сидел в самом дальнем углу трюма с ядром на каждой ноге![279] Пусть поостережется, я с него глаз не спускаю!

Зак Френ правильно поступал, наблюдая за Леном Баркером. Если в экспедиции начнется смятение, это будет делом его рук; именно он подстрекал черных конвойных к бунту, и тут таилась одна из причин, грозившая помешать успеху предприятия. Но не будь ее, Том Марикс все равно не питал бы надежд на возможность отыскать инда и вызволить капитана Джона из плена.

Конечно, нельзя сказать, что караван, направляясь в район реки Фицрой, шел совсем уж наугад. Тем не менее обстоятельства, война например, могли заставить инда уйти с Земли Тасмана. Племена, порой насчитывающие от двухсот пятидесяти до трехсот душ, редко живут между собой в мире. Существуют застарелая ненависть и соперничество, требующие пролития крови.

Надо сказать, что у каннибалов война — это охота; враг — не только враг, он еще и дичь: победитель съедает побежденного. Отсюда стычки, преследования, перемещения с места на место, порой на далекие расстояния. Вот почему важно было узнать, не ушли ли инда в другие края, а узнать об этом можно, лишь повстречав какого-нибудь австралийца, идущего с северо-запада.

Именно поисками такого вот аборигена и занимались Том Марикс и помогавший ему Годфри, который, несмотря на наставления и даже приказания миссис Бреникен, нередко удалялся от каравана на много миль. Если он не искал колодец, значит, искал аборигена, впрочем, пока безрезультатно — край был совершенно безлюден. Да и какое человеческое существо, пусть даже грубое и неприхотливое, смогло бы долго переносить тяготы здешнего климата? Кочевать вблизи телеграфной линии — на такое еще аборигены отваживались, но и в этом случае они обрекали себя на тяжкие испытания.

Наконец, девятого марта, около половины десятого утра, невдалеке послышался характерный крик.

— Где-то поблизости аборигены,— сказал Том Марикс.

— Неужели? — удивилась Долли.

— Да, мадам, именно так они обычно кричат друг другу.

— Попробуем подойти к ним,— сказал Зак Френ.

Караван прошел вперед с сотню шагов, и Годфри увидал двух черных. Захватить их — дело нелегкое, поскольку австралийцы, едва завидев белых, пускаются наутек. Эти двое пытались скрыться за высокой красноватой дюной между куртинами спинифекса. Но конвойным удалось окружить их и привести к миссис Бреникен.

Одному из них было лет пятьдесят; другому, его сыну,— лет двадцать. Оба держали путь на станцию близ озера Вудс, относящуюся к сети станций, обслуживающих телеграфную линию. Их быстро удалось задобрить подарками — тканями и несколькими фунтами табаку,— и они с готовностью отвечали на вопросы, которые задавал им Том Марикс, тут же переводя ответы для миссис Бреникен, Годфри, Зака Френа и остальных.

Вначале австралийцы сообщили, куда они направляются, что, впрочем, мало интересовало наших путников. Затем Том Марикс спросил, откуда они шли,— и ответ на этот вопрос заслуживал серьезного внимания.

— Мы идем оттуда… далеко… очень далеко,— ответил отец, показав рукой на северо-запад.

— С побережья?

— Нет.

— С Земли Тасмана?

— Да. От реки Фицрой.

Именно к этой реке, как известно, и направлялся караван.

— Из какого вы племени? — спросил Том Марикс.

— Из племени гурси.

— Это кочевники?

Абориген, похоже, не понял вопроса.

— Это племя ходит от одной стоянки к другой,— разъяснял Том Марикс,— оно не живет в деревне?

— Оно живет в деревне Гурси,— отвечал сын, производивший впечатление довольно умного человека.

— Эта деревня находится возле реки Фицрой?

— Да, на расстоянии десяти полных дней от того места, где река впадает в море.

Река Фицрой впадает в залив Кинг, и именно там в 1883 году завершился второй поход «Долли-Хоуп». Юноша сказал о десяти днях пути, следовательно, деревня находилась в сотне миль от побережья.