Миссис Бреникен - [81]

Глядя на Годфри и сопоставляя факты, Лен Баркер не сомневался в правильности предположений своей супруги. Итак, когда он считал гибель Джона свершившимся фактом, объявился его второй сын! Ну да ладно! Горе этому мальцу, если Джейн вздумает открыть правду! Но тут можно было не волноваться — она никогда не посмеет…

Одиннадцатого октября после суточного отдыха караван тронулся в путь. Джейн устроилась в коляске миссис Бреникен. Лен Баркер верхом на хорошей лошади сновал взад и вперед, охотно беседовал с Томом Мариксом о местности, лежащей вдоль телеграфной линии, где ему уже доводилось бывать. Лен не искал компании Зака Френа, выказывавшего по отношению к нему явную антипатию. Избегал он и встреч с Годфри: его смущал взгляд юного матроса. Когда тот вступал в разговор с Долли и Джейн, Лен Баркер удалялся.

По мере того как экспедиция продвигалась в глубь материка, местность менялась. Фермы если и попадались, то исключительно овцеводческие, необозримо простирались луга, камедные и эвкалиптовые деревья теперь росли отдельными группами, ничем не напоминающими южноавстралийские леса.

Двенадцатого октября в шесть часов вечера, после длительного и весьма нелегкого, из-за жары, перехода, Том Марикс разбил лагерь на берегу реки Финк, неподалеку от горы Даниел, вершина которой вырисовывалась на западе.

Нынешние географы сходятся во мнении относительно того, что река Финк, которую аборигены называют Ларра-Ларра, является главной водной артерией Центральной Австралии. Как раз на эту тему и завел разговор Том Марикс, когда караван остановился на ночлег.

— Нужно было выяснить, стекают ли воды Финка в обширное озеро Эйр, которое мы обогнули вскоре после того, как вышли из Фарайнатауна. Именно поиском ответа на этот вопрос занимался исследователь Дэвид Линдсей в конце 1885 года. Добравшись до станции Пик, он двинулся вдоль реки и дошел до места, к северо-востоку от Далхузи, где она теряется в песках. И все же Линдсей склонялся к мысли, что в сезон дождей река впадает в озеро Эйр.

— А какова протяженность реки? — поинтересовалась миссис Бреникен.

— Думаю, не менее девятисот миль,— ответил Том Марикс.

— И как долго мы будем идти вдоль нее? — спросила Джейн.

— Всего лишь несколько дней, река-то ведь здорово петляет и в конце концов течет на запад через горную гряду Джемс.

— Я знаком с этим Дэвидом Линдсеем, о котором вы говорите,— вступил в разговор Лен Баркер.

— Вы с ним знакомы?… — переспросил Зак Френ с некоторым недоверием.

— А что тут удивительного? Мы познакомились на станции Далхузи. Он держал путь к западной границе Квинсленда, а я был в этой провинции по делам одной брисбенской фирмы.

— Действительно, его маршрут пролегал через эти места, — снова заговорил Том Марикс.— Далее, достигнув Алис-Спрингс и обогнув хребет Макдоннелл, он довольно подробно обследовал реку Херберт и затем поднялся к заливу Карпентария, где и закончил свое второе путешествие с юга на север Австралийского материка.

— Добавлю, что Дэвида Линдсея сопровождал немецкий ботаник Дитрих,— сказал Лен Баркер.— В качестве транспорта они использовали исключительно верблюдов. Кажется, вы, Долли, в Алис-Спрингс тоже намерены взять этих животных? Я уверен, экспедиция добьется успеха, как добился его Дэвид Линдсей…

— Да, Лен, мы добьемся успеха! — сказала миссис Бреникен.

— Никто в этом и не сомневается! — добавил Зак Френ.

Так выяснилось, что Лен Баркер встретился с Дэвидом Линдсеем при известных уже обстоятельствах,— это, кстати, подтвердила и Джейн. Но вот если бы Долли спросила, по делам какой фирмы он ездил, ему, возможно, было бы трудно ей ответить.

В те несколько часов, которые наши путешественники провели на берегу реки Финк, до них окольными путями дошли сведения об англичанине Джосе Меритте и его слуге китайце Чжин Ци. Оба путешественника все еще опережали экспедицию этапов на двенадцать, но, двигаясь по тому же маршруту, караван с каждым днем все больше и больше догонял знаменитого коллекционера шляп. Как стало известно от аборигенов, пятью днями ранее Джос Меритт со своим слугой остановился в расположенном в миле от станции селении Килна, насчитывающем несколько сот черных жителей — мужчин, женщин и детей,— обитающих в бесформенных шалашах из древесной коры. Такой шалаш австралийцы называют «виллум», и стоит обратить внимание на удивительное сходство этого слова из языка коренного населения Австралии со словами «виль», «виллаж»[258] и тому подобными, из языков, происшедших от латыни.

Среди аборигенов попадались весьма примечательные типы. Высокие, атлетически сложенные, крепкие, ловкие и выносливые, они заслуживают более подробного описания. У большинства из них — характерный для диких народов прогнатизм, выступающее надбровье, волнистые, если даже не курчавые, волосы, узкий, скрытый завитками лоб, приплюснутый нос с широкими ноздрями, огромный рот с крепкими, точно у хищных зверей, зубами. Таких уродств, как большие животы и тонкие конечности, у тех представителей местного населения, о которых идет речь, замечено не было, что является довольно редким исключением для австралийских негров.