Зак Френ, уже давно привыкший к странностям своих соотечественников, поскольку чудаков хватает и в сорока двух федеральных штатах, понимаемых ныне под словами «Соединенные Штаты Америки», все же не без некоторого удивления смотрел на весьма любопытный человеческий экземпляр, коим являлся англичанин Джос Меритт.
Каково же было его изумление, когда, приблизившись к долговязому неподвижному джентльмену, он услыхал следующие слова, сказанные высоковатым голосом:
— Боцман Зак Френ, я полагаю?
— Он самый,— ответил Зак Френ.
— Компаньон миссис Бреникен?
— Именно так. Вы, как я погляжу, осведомлены…
— Осведомлен… о поисках ее мужа… пропавшего пятнадцать лет назад… Славно!… Да!… Очень славно!…
— То есть как очень славно?
— Так!… Миссис Бреникен… Очень славно!… Я тоже… в поисках…
— Своей жены?
— О!… Не женат!… Очень славно!… Если б я потерял жену, то не стал бы ее искать.
— Но тогда что или кого вы ищете?
— Я ищу… шляпу.
— Шляпу?! Вы потеряли свою шляпу?
— Свою шляпу?… Нет!… Это шляпа… я хочу сказать… Передайте мое почтение миссис Бреникен… Славно!… Да!… Очень славно!…— Губы Джоса Меритта сомкнулись, и он не издал больше ни единого звука.
«Ненормальный какой-то»,— подумал Зак Френ и решил, что несерьезно долее тратить время на этого джентльмена.
Когда Долли появилась на палубе, боцман присоединился к ней, и оба сели почти напротив англичанина. Тот сидел не шелохнувшись, точно бог Термин[209]. Велев Заку Френу передать свое почтение миссис Бреникен, он, должно быть, решил, что теперь ему нет надобности делать это лично.
Впрочем, Долли и не заметила присутствия этого странного пассажира. Она долго беседовала со своим компаньоном о приготовлениях к путешествию, которые должны будут начаться сразу же по прибытии в Аделаиду. Ни дня, ни часа нельзя терять. Нужно, чтобы караван по возможности прошел центральные районы Австралии прежде, чем там установится невыносимая жара. Из разного рода опасностей, которые неизбежно будут подстерегать экспедицию, самые страшные, вероятно, те, что вызваны суровостью климата, и надо принять все меры, дабы защититься от них.
Долли говорила о капитане Джоне, о его твердом характере, о несгибаемой воле, которые позволили ему, в чем она не сомневалась, выстоять там, где другие, менее крепкие, менее закаленные, пали. Меж тем о Годфри не было сказано ни слова, и Зак Френ радовался тому, что Долли перестала думать о парнишке, как вдруг…
— Я что-то не видела сегодня юного матроса. А вы, Зак, видели его? — спросила миссис Бреникен.
— Нет, мадам, — ответил раздосадованный ее вопросом боцман.
— Может, я могла бы что-нибудь сделать для этого мальчика? — продолжала она с напускным безразличием, которое все же не обмануло боцмана.
— Сделать? О! Да у него хорошая профессия, мадам,— ответил Зак Френ. — С таким ремеслом невозможно пропасть. Я думаю, через несколько лет мальчик станет старшим матросом. При усердии и дисциплине…
— Все равно… Он мне интересен… Интересен тем… Ну да, Зак, да! Это необычайное сходство между ним и моим бедным Джоном… И потом, Уоту… моему сыну… было бы сейчас столько же!
При этих словах Долли сделалась бледной, голос ее изменился, устремленный на Зака Френа взгляд был столь вопрошающим, что боцман опустил глаза.
— Приведите его ко мне после полудня, Зак,— сказала Долли.— Не забудьте. Я хочу поговорить с ним… Завтра поездка окончится, и мы больше никогда не увидимся. Но прежде чем покинуть «Брисбен», я хочу знать… Да, знать…
Боцману ничего не оставалось, как пообещать, что приведет Годфри, и Долли ушла.
Боцман, крайне встревоженный, ходил по палубе, пока стюард не позвонил ко второму завтраку. По дороге к трапу он едва не столкнулся с англичанином, который, казалось, подстраивал свой шаг под удары колокола.
— Славно!… Да!… Очень славно!… Вы передали привет от меня… по моей просьбе… Ее муж пропал… Славно!… Да!… Очень славно! — воскликнул Джос Меритт и направился в столовую, чтобы занять там свое место за столом — самое хорошее, разумеется, и по соседству с раздаточной, благодаря чему он обслуживался первым и имел возможность выбрать лучшие порции.
В три часа «Брисбен» находился у входа в Портленд, главный порт округа Норманби, куда из Мельбурна ведет еще железная дорога; далее, обогнув мыс Нельсон, судно оказалось в районе залива Дискавери и затем стало подниматься почти строго на север, идя довольно близко к побережью Южной Австралии.
В этот момент Зак Френ сообщил Годфри, что миссис Бреникен хочет с ним поговорить.
— Поговорить?! — воскликнул юный матрос, и сердце его заколотилось так сильно, что он едва не упал, успев схватиться за планширь.
Годфри в сопровождении боцмана направился в каюту, где его ждала миссис Бреникен. Войдя, он встал перед ней, держа в руках свой матросский берет. Она сидела на диване и некоторое время молча смотрела на мальчика. Стоящий у двери Зак Френ с тревогой глядел на обоих. Он знал, о чем Долли станет спрашивать Годфри, но не мог предположить, что ответит юный матрос.
— Дитя мое,— начала миссис Бреникен,— мне бы хотелось получить кое-какие сведения о вашей семье… Я спрашиваю об этом потому, что меня интересует… ваше положение. Ответите ли вы на мои вопросы?
