Мисс Петтигрю живет одним днем - [9]
Ее житейская мудрость почти ошеломила ее. Чтобы избежать внезапной влюбленности, она должна была напомнить себе, что этот мужчина всего лишь выскочка и шарлатан. Если бы он только раз взглянул на нее, как на мисс Лафосс, она стала бы его вечной рабой.
«Кто бы мог подумать, — промелькнула в ее голове тревожная мысль, — в моем-то возрасте? Все-таки, я очень глупая женщина. Как будто я не знаю, что он считает меня нищей старухой и собирается вышвырнуть отсюда».
Действительно, атмосфера вокруг Ника, казалось, сгустилась от гнева. Он ревниво готовился застать мисс Лафосс не одну, но совершенно не ожидал наткнуться здесь на мисс Петтигрю. Кажется, эта старая дура заявилась сюда на весь день. Мисс Петтигрю явственно ощущала его мысли. Внезапно все старые страхи вновь вернулись к ней.
«Может быть, мне нужно уйти? — в ужасе подумала она. — В конце концов, я им мешаю. Наверное, мисс Лафосс сама уже находит мое присутствие назойливым, и если я попрощаюсь, она не захочет меня задержать».
Горячая волна тревоги заставила ее вздрогнуть. Вся ее прекрасная несокрушимая уверенность испарилась без следа. Она снова была мисс Петтигрю, беспомощная, неуклюжая и бестолковая гувернантка. Она оперлась на спинку стула, потом посмотрела на мисс Лафосс.
Мисс Лафосс ответила ей сияющей, дружелюбной, ободряющей улыбкой. И внезапно мисс Петтигрю снова ощутила себя неуязвимой — безразличной к его недовольству, равнодушной к его обаянию. Пусть злится или очаровывает, ей все равно. Она не падет перед ним. Он может быть очень грубым, если противоречить ему, подумала она, но пусть грубит сколько хочет. Она недоступна для оскорблений. Она сюда пришла и здесь останется. Выгнать ее может только мисс Лафосс.
Мисс Петтигрю снова уселась на стул, спокойно устраиваясь поудобнее, словно собираясь просидеть здесь весь день.
Ник взглянул на нее, встретил стену несокрушимого равнодушия и медленно повернулся к мисс Лафосс.
— Я думал, ты будешь одна.
Мисс Лафосс вздрогнула от обвиняющего тона его замечания.
— Но ты сказал, завтра, — нервно возразила она. — Ты ясно сказал, завтра.
— Я помню, но я закончил дела на день раньше и сразу вернулся к тебе. Я думал, ты будешь мне рада.
— О, дорогой, я рада. — мисс Лафосс снова бросилась к нему с распростертыми объятиями. — Я страшно скучала по тебе. Я думала, ты уже никогда не вернешься.
«Очень плохое начало, — забеспокоилась мисс Петтигрю. — От такой прелюдии сложно будет перейти к расставанию».
Кажется, Ник успокоился. Он быстро поцеловал мисс Лафосс, словно пробуя ее на вкус, и одарил многообещающим взглядом. Ему совершенно очевидно не нравилось присутствие старой дуры, но он решил не спорить. Он повернулся и остановился перед мисс Петтигрю.
— Я не расслышал ваше имя, — сказал Ник самым обидным тоном.
Но мисс Петтигрю уже чувствовала себя в безопасности в образе миссис Джекман, своей четвертой хозяйки. С какой великолепной кротостью она игнорировала оскорбления своего презренного мужа, осмелившегося оставить ее одну на долгий срок, а потом явиться в дом с нелепыми обвинениями.
— Петтигрю, — вежливо сказала мисс Петтигрю. — Редкая фамилия, не правда ли? Мой дорогой отец говаривал…
— Слишком редкая для неожиданных визитов, — зловеще заметил Ник.
— Ах! — с сожаление согласилась мисс Петтигрю. — Я так редко выбираюсь из дома. Путешественник из меня бы не получился. Помню, как однажды…
— Я был в отъезде три недели, — заявил Ник, начиная злиться.
— Надеюсь, вы хорошо отдохнули, — любезно сказала мисс Петтигрю. — Вы собирались путешествовать дольше? Погода стоит такая неопределенная…
— Мне нужно кое-что сказать мисс Лафосс, — перебил ее Ник, закипая от ярости.
— Что-то такое, о чем вы забыли ей написать? Тогда это нехорошо. Впрочем, телефон — это такое удобство, я просто не представляю, что бы мы делали…
— Я думал, что она будет одна, — сказал Ник, с трудом удерживаясь от взрыва.
— Удивительное совпадение… — радостно подхватила мисс Петтигрю. — Я тоже на это надеялась. Я так обрадовалась, застав мисс Лафосс одну. Я с нетерпением ждала нашей с ней встречи, но, впрочем, очень хорошо, что вы тоже зашли.
Ник покраснел. Мисс Лафосс мучительно ждала извержения вулкана.
— Большинство ее друзей достаточно тактичны, — демонстративно заметил Ник, предлагая последнюю возможность избежать жертв и разрушений.
— Вот именно, — весело ответила мисс Петтигрю. — Я знала, что вы очень тактичны. Это облегчает нашу задачу. Как мило, что вы сами все поняли. Как только я увидела вас, сразу подумала…
— К черту, что вы подумали. Вы уйдете? — взорвался Ник.
— Нет, — сказала мисс Петтигрю.
— !!!..???…!!!..???…!!!
— О! — ахнула мисс Петтигрю.
Мисс Лафосс выступила вперед. Она бросила встревоженный взгляд на потрясенное лицо мисс Петтигрю и повернулась к бушующему Нику.
— Ник, дорогой, присядь и дай мне обнять тебя.
Ник был слишком ошеломлен, чтобы сопротивляться. Она помогла ему снять пальто, потом подтолкнула к Честерфилду. Ник метнул в мисс Петтигрю еще один огненный взгляд, пожал плечами и решил забыть о ее присутствии. Как и предполагала мисс Лафосс, ее неглиже было очень соблазнительным.
Мисс Петтигрю, дочь викария и скромная гувернантка, оставшаяся без работы, устраивается на службу к молодой актрисе и сразу попадает в светское общество Лондона 1930-х годов: роскошные ночные клубы, шикарные наряды, невероятные мужчины и любовные интриги. Тут бы ей опешить и сбежать к привычному – скучному, бедственному, но проверенному – существованию, но желание взглянуть на бомонд не на экране кинотеатра побеждает. И мисс Петтигрю остается. Она еще не знает, что один этот день изменит всю ее жизнь. «Один день мисс Петтигрю» – удивительно живая, яркая история, покоряющая читателя тонким юмором, жизнелюбием и женской мудростью.
Говорила Лопушиха своему сожителю: надо нам жизнь улучшить, добиться успеха и процветания. Садись на поезд, поезжай в Москву, ищи Собачьего Царя. Знают люди: если жизнью недоволен так, что хоть вой, нужно обратиться к Лай Лаичу Брехуну, он поможет. Поверил мужик, приехал в столицу, пристроился к родственнику-бизнесмену в работники. И стал ждать встречи с Собачьим Царём. Где-то ведь бродит он по Москве в окружении верных псов, которые рыщут мимо офисов и эстакад, всё вынюхивают-выведывают. И является на зов того, кому жизнь невмоготу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.