Мисс Мышка и четвёртое измерение - [2]

- Она будет несколько необычной, - заявил Фостер, откинувшись на спинку кресла и сложив пальцы домиком.

- Неужели еще одно "спиритуальное" приключение? - удивился я. - О чем же вы пишете на сей раз?

- Догадайтесь!

- Так, ну что ж... Вы, часом, не собираетесь в Мачу Пикчу - проверить, справедливы ли доводы в пользу приземления там инопланетных космических кораблей?

Он покачал головой:

- Эту тему издательство "Мистические откровения" уже заказало Элтону Тревису. Нет, я ожидаю невероятных приключений прямо здесь, в "Хижине сипая"!

- Неужто здесь обнаружилось привидение или полтергейст?

- Фи, скука какая! Стыдитесь!

- Ну все, сдаюсь, - признался я.

- Я предполагаю осуществить переход в Неведомое непосредственно отсюда, начал Фостер. - Я буду путешествовать по невообразимым мирам... А затем, разумеется, опишу то, что там видел!

- Вот это да! - восхитился я.

- Вы знакомы с работами фон Гельмгольца?

- Это не он гадал по картам Таро Фридриху Великому?

- Нет, то был Манфред фон Гельмгольц. А я говорю о Вильгельме, знаменитом математике и исследователе, жившем в девятнадцатом веке. Согласно его выводам теоретически вполне возможно ЗАГЛЯНУТЬ прямо в четвертое измерение.

Я задумался, но так ничего из своей памяти на сей счет и не выудил.

- Понятие "четвертое измерение", которым оперирует фон Гельмгольц, продолжал Фостер, - по сути дела, синонимично понятию "спиритуалистская мистика". Так, например, с течением времени меняется название той или иной местности, однако сама местность остается неизменной.

Я кивнул. Вопреки самому себе я во все это верю. Потому и занялся изданием эзотерической литературы. Но я все же понимаю, что иллюзии и самообман здесь скорее правило, чем исключение.

- Однако царство духа, или четвертое измерение, - вещал Фостер, - вполне соотносимо и с нашей повседневной жизнью. Ведь духи окружают нас повсюду. Но живут и движутся они именно в том странном пространстве, которое фон Гельмгольц назвал "четвертым измерением". Так что видеть их практически невозможно.

У меня было ощущение, что Фостер, импровизируя вслух, уже прикидывает текст первой главы своей новой книги. Но я его не прерывал.

- Глаза наши ослеплены реальностью, бытом. Но существуют способы, благодаря которым можно научиться видеть, что же ЕЩЕ есть вокруг нас. Вы знаете о кубиках Хинтона? - вдруг обратился Фостер прямо ко мне. - О нем упоминает в своем "Математическом карнавале" Мартин Гарднер. Чарлз Говард Хинтон - весьма эксцентричный американский математик; году в 1910-м он изобрел схему, благодаря которой можно выучиться зрительно воспринимать так называемый гиперкуб, или "квадрат в четырех измерениях". В основе этой схемы - множество разноцветных, точно мозаика, кубиков, которые, по мнению Хинтона, нужно сперва научиться мысленно представлять себе по отдельности, затем, тоже в уме, научиться ими манипулировать, как бы поворачивая их все быстрее и быстрее, и тогда наконец перед вами возникнет единое целое, знаменитый гиперкуб. - Фостер помолчал. - Правда, Хинтон считал, что добиться этого чертовски трудно. А впоследствии некоторые исследователи, как пишет Гарднер, предупреждали даже о возможности некоего опасного физического и морального ущерба, возникающего при попытке мысленно воспроизвести гиперкуб.

- Похоже, от этого запросто можно сойти с ума, - вставил я.

- Что кое с кем и произошло! - радостно подтвердил Фостер. - Но это они, должно быть, от огорчения. Процедура, предложенная Хинтоном, требует нечеловеческой концентрации. На такую способен, наверное, лишь настоящий йог.

- Вроде вас?

- Дорогой мой! Да я порой вспомнить не могу, что пять минут назад в газете прочел! К счастью, концентрация - не единственный путь в Неведомое. Зачарованность, гипноз - вот куда более легкий путь к заветной мистической тропе. Принцип Хинтона вполне логичен, однако, чтобы он действительно заработал, его следует сочетать с технологией Эры Водолея. И я этого добился!

Он повел меня в соседнюю комнату. Там, на низеньком столике, стояло то, что я сперва принял за некую модернистскую скульптуру. Из литого чугунного основания "скульптуры" вздымался стержень-основа, на вершине которого покоился шар - примерно с человеческую голову. От шара во все стороны расходились светящиеся стерженьки с кубиками на концах. Вся эта штуковина походила на выполненного в кубистской манере дикобраза.

Затем я разглядел на каждой стороне маленьких мозаичных кубиков некие изображения или знаки. То были буквы из санскритского, ивритского и арабского алфавитов, фольклорные символы Древнего Египта и франкмасонов, китайские идеограммы и множество различных элементов прочих мифологических систем. Теперь странная скульптура уже не казалась мне похожей на дикобраза. Я воспринимал ее скорее как передовую фалангу мистицизма, решительно вступившую в схватку со своим вечным врагом - здравым смыслом. Так что, хотя я и занимаюсь изданием эзотерических книг, я невольно содрогнулся.

- Хинтон, разумеется, этого не знал, - сказал Фостер, - но споткнулся он на так называемом принципе мандалы, то есть принципе совокупности, составляющими которой и были малые кубы. Если мысленно воспроизвести их все одновременно, как элементы единой системы, вам откроется Вечное и Неизменное целостная космическая Мандала, или четырехмерное пространство-время (это уж в зависимости от того, какой терминологией вам предпочтительнее пользоваться). Кубики Хинтона представляли собой лишь трехмерную, как бы "взорванную" проекцию этерического объекта, который не желает быть полностью воспроизведен в нашей реальной действительности. Это тот самый единорог, который, завидев мужчину, спасается бегством...