Мишень - [36]

Она отключила телефон и положила трубку.

– Хорошо еще, что вы не именовали его «крестным отцом».

Молли задорно улыбнулась, и Рамзи невольно загляделся на нее. До чего же она прелестна, когда гнет тревоги и отчаяния больше не давит ей на плечи! Соблазнительный, хотя и великоватый рот, белоснежные зубы. Отец Рамзи был дантистом, и сам он всегда обращал внимание на зубы собеседника. Да, старик был бы в полном восторге! Как и Рамзи. Кажется, страх немного отпустил Молли.

– Мейсон Лорд очень красивый, – пояснила она. – Из тех неотразимых брюнетов-ирландцев, перед которыми не может устоять ни одна женщина. Белокожий, смоляные волосы, прямые и жесткие, слегка серебрятся на висках. Дамы от него без ума. Ему не слишком нравится иметь взрослую дочь и внучку. Они напоминают ему о возрасте, однако Мейсон с честью несет это бремя. Моя мать велела мне называть отца по имени, но ни он, ни я так и не смогли к этому привыкнуть. Наоборот, каждый раз, когда он слышал из моих уст обращенное к нему «Мейсон», просто сатанел. Я объяснила ему, в чем дело, но он только расхохотался, воздел руки и велел мне забыть эти глупости. Родители разошлись, когда мне было восемь, и я осталась с матерью.

– Никогда не думал, что Лорд обладает какими-то человеческими качествами вроде чувства юмора. Видимо, внешне вы совершенно не похожи;

– Нет, я копия бабушки. В пятидесятые годы она была актрисой. Правда, малоизвестной, поскольку не отличалась ни особой красотой, ни фотогеничностью. Но как же она играла! Увы, этого оказалось недостаточно.

– Но вас никак не назовешь дурнушкой, Молли.

Она снова улыбнулась все той же великолепной чарующей улыбкой.

– Видели бы вы мою маму! Вот кто истинная королева! Ей сейчас пятьдесят пять, а от мужчин нет отбоя Моя внешность стала для родителей настоящим разочарованием.

Господи, она искренне верит в то, что говорит!

Рамзи удивленно покачал головой. Неужели никогда не смотрится в зеркало?

– А где ваша матушка? Как ее зовут?

– Алисия. И живет она в Ливорно. Там все ее родственники. Раньше я проводила там девять месяцев, а остальные три с отцом. И вернулась в Америку, когда настала пора поступать в Вассар <Вассар – известный женский колледж в штате Нью-Йорк, основан в 1861 г.>. Последние семь-восемь лет мы видимся раз в год.

– А она знает об Эмме?

– Вряд ли, разве что прочитала обо всем в итальянской газете, но я сильно сомневаюсь, чтобы эта история получила огласку. А мне не хотелось ее волновать.

– Ваш отец больше не женился?

– Женился почти три года назад. Ив моложе меня на два года.

– Вы сказали, что у Эммы прекрасный слух. Она играет на фортепьяно или на каком-то другом инструменте?

– Не желаете ничего слышать об Ив, верно? Я вас не осуждаю. При одном взгляде на вас у нее бы слюнки потекли, а в присутствии отца прикидывается паинькой. Одна из бывших приятельниц мамы не устает сообщать мне последние сплетни. Она преподает в воскресной школе, так что, думаю, верить ей можно Хотя.., кто знает, вдруг она рвалась сама заполучить папашу? Не исключено. Кстати, Эмма играет на пианино – Придется завтра купить ей маленькое. Двухоктавное, переносное. Мне хотелось бы ее послушать.

– Спасибо, Рамзи.

– Почему вы так давно не виделись с отцом?

Рамзи мог бы поклясться, что Молли оцепенела и стиснула зубы. Но он не сдастся!

– Потому что он избил вашего мужа? – допытывался Рамзи.

– Вижу, вы в своем деле дока!

– Неплохо, но к моей работе это не имеет отношения. Я не пытаюсь нагло влезть вам в душу, Молли, просто хочу сообразить, что к чему. Помогите мне.

– Отчасти поэтому.

– Лжете, по голосу слышно.

– Верно. Луи пригрозил, что отберет Эмму, если я хоть раз увижусь с отцом. Насколько я помню, он обозвал его сукиным сыном.

– Почему?

– Луи ненавидел отца, потому что тот вывел его на чистую воду.

– Каким образом?

– Он бил меня, – едва слышно призналась Молли, опустив голову.

Рамзи порывисто вскочил, но тут же схватился за ногу и снова рухнул в кресло.

– Этот глист посмел поднять на вас руку? Ударил?

– Да, Но не считайте меня покорной жертвой. Я предупредила, что, если он еще раз хоть пальцем до меня дотронется, ему не жить. Честно говоря, до сих пор не знаю, поверил ли мне Луи. Но, должно быть, почуял, что я сдержу слово.

– Наверное, кое-какие мозги у него еще остались.

– Это было три года назад. Один из моих знакомых узнал все и позвонил отцу. Тот приехал в Денвер и измочалил Луи до полусмерти. А потом сказал, что, если подобное когда-нибудь повторится, Луи несдобровать.

Луи понял, что это не пустая? угроза, но сознание собственной беспомощности до того его унижало, что он приказал мне забыть об отце.;

– А вы? Вы прикончили бы его, если…

– Наверное, нет, но не задумываясь ушла бы от него.

Когда это случилось, Луи напился, потому что критики разнесли в пух и прах его новый альбом «Опасность кроется в глубинах». Он на стену лез от злости. А я в тот же .день получила от журнала запрос на мои снимки. Конечно, это смешно, если подумать о том, кто он и кто я, но Луи лопался от зависти. И сорвал злость на мне, – Не помню, чтобы в прессу просочилось упоминание об этой драке.

– Отец не допустил. Вызвал своего врача, и тот оказал Луи первую помощь. А год спустя я вышибла за дверь дорогого муженька.