Мишень для левши - [106]

Он вытащил револьвер и навел на Лемеха. Профессор застыл, видя, как палец Элберта медленно нажимает на спуск. Время сгустилось, окрасив стены параболоида в бледно-лиловый цвет. Оливер глянул в упор на Лемеха.

– Еще не вспомнил? – прошелестел англичанин.

– Похоже, нет, – ответил бесплотный голос Анри.

– Надо бы помочь коллеге, – предложил Элберт.

– Конечно, – согласился француз. – Кто начнет? Давай ты.

– Нет, – возразил Элберт. – Вы старше, вам первое слово.

– А с чего начать?

– Начните сначала.

– Хорошо, – сказал Анри. – Только сначала положим его на стол. Иначе он задеревенеет в сидячем положении. Потом мы не сможем его разогнуть.

Элберт смахнул стаканы на землю. Лемеха подняли за руки-ноги и уложили на стол, предварительно завязав ему глаза черным платком.

– Мон шер ами, месье Лемех, – начал Пуанкаре. – Я сравнил бы науку с библиотекой, которая должна беспрерывно пополняться. Но библиотекарь располагает ограниченными кредитами и не должен тратить их без пользы. Такая обязанность лежит на экспериментальной физике, которая обеспечивает пополнение библиотеки. Какова же роль теоретической физики? Ее задача – в составлении каталога, который систематизирует и обобщает полученные знания, а также указывает на пробелы в собраниях книг. Замечу, что всякое обобщение предполагает веру в единство и простоту природы. Даже те, кто не верят, что законы природы должны быть просты, все же часто вынуждены поступать так, как если бы они разделяли эту веру. Простота – единственная почва, на которой мы можем воздвигнуть здание наших обобщений. При этом нельзя забывать, что всякое обобщение есть гипотеза, которую необходимо как можно скорее подвергнуть проверке. Если она этого испытания не выдерживает, то ее следует отбросить без сожалений.

«Где я мог это слышать? – подумал Лемех. Просто махизм какой-то. А нельзя ли конкретнее, по теме дискуссии?».

– Переходя конкретно к теме дискуссии, – продолжил Анри. – Нельзя не отметить, что в множестве обобщений существуют принципы, значение которых особенно велико, поскольку они были получены путем отыскания того, что является общим элементом во всех физических законах. Это принцип наименьшего действия и закон сохранения энергии. Из общности данных принципов следует, что во всех явлениях природы существует нечто, что остается постоянным. И это «нечто» мы называем энергией. Другого определения энергии мы дать не можем, поскольку это понятие само является обобщением всех физических законов.

«Сейчас начнет объяснять, почему одного понятия энергии недостаточно», – загрустил Лемех.

– Но одного понятия энергии недостаточно, – продолжил Анри. – Довольно часто задают такой вопрос: не подчиняется ли принцип наименьшего действия принципу сохранения энергии? Если ответ «да», то в основании физических теорий должен быть оставлен только один энергетический принцип. Если ответ «нет», то необходимо учитывать оба принципа. Лично мне такой подход представляется некорректным и бессмысленным по сути, поскольку из единства природы следует, что все принципы взаимосвязаны тем или иным образом. Это означает, что вопрос подчиненности физических принципов есть вопрос вкуса или философской точки зрения. Возьмем, к примеру, винтовую пару болт-гайка. С точки зрения болта, навинчивается гайка, которая подчиняется резьбе на нем. С точки зрения гайки, в нее ввинчивается болт. Значит, болт подчиняется резьбе на гайке.

«Молодец, Анри, – мысленно одобрил Лемех. – Не зря закончил Политехническую школу».

– Говоря школьным языком, – подхватил Пуанкаре, – энергетический принцип отвечает на вопрос «что?», а принцип наименьшего действия отвечает на вопрос «как?». Иными словами, тела обмениваются чем? – Энергией. Тела обмениваются как? – По принципу наименьшего действия.

«Неплохо бы знать где? – подумал Лемех. – Где все это происходит? В пространстве, скажет Элберт. А что такое “пространство”?».

– Невозможно дать строгое определение понятию пространства, и вы, Анри, это прекрасно знаете, – вмешался Элберт. – Но это не мешает интуитивно чувствовать, что оно есть некий объем, имеющий три измерения. Более актуальным для нас является другой вопрос: в пространстве с какой геометрией мы существуем? После работ Лобачевского и Римана стало ясно, что оно не обязательно должно быть евклидовым.

«Тоже мне, бином Ньютона, – усмехнулся Лемех. – Какая геометрия может быть в виртуальном пространстве? Конечно, виртуальная. Виноват, шутки в сторону. Вопрос действительно актуален. Возьмешь не ту геометрию – получишь неадекватную теорию гравитации. Что, собственно, случилось с уважаемым господином Э…».

Перед завязанными глазами Лемеха сверкнула молния. Незнакомый голос грубо прокричал в уши: – Блокировка шестого уровня! Дальнейший пат невозможен.

Грянул выстрел. «Наверное, Элберт все же нажал на спуск», – подумал Лемех и потерял сознание.

Глава 26

Голован Семен жестом пригласил Кари сотоварищи взойти к нему на подиум. Усадив новых воинов возле мешка с конским волосом, который заменял ему трон, голован поднял ладонь, требуя тишины. Шум в зале постепенно затих. В руках у Семена появилась толстая книга, которую он открыл на заранее заложенной странице.