Мишель и затонувшее сокровище - [9]

— Мы вообще не пьем вина, — улыбнулся Мишель. — Было бы жаль, если бы оно зря прокисло.

— Славный вы парень! Еще бы не жаль, винцо-то отличное! Я знаю, у кого старый Марсьяль его покупает, есть тут такой Валла, у него лучший виноградник в здешних местах.

Мартина налила гостю стакан вина. Селестен поднес его к глазам и посмотрел на свет свечи, взглядом знатока оценивая цвет и прозрачность. Потом медленно, со вкусом выпил, одобрительно прищелкнув языком. Молодые люди принялись за еду; гость тоже взял кусок хлеба с паштетом.

Браконьер теперь казался чем-то озабоченным и все больше молчал. Он встал из-за стола, словно ему не сиделось на месте, и принялся расхаживать по комнате. Время от времени Селестен останавливался перед камином, поправлял кочергой поленья, протягивал руки к огню и хрустел суставами пальцев. Вдруг он круто повернулся, подошел к столу и встал перед Мишелем.

— Я тут вот что себе подумал, — начал он. — Вы все вроде славные парни… и девушка тоже, ясное дело. Трое друзей лукаво покосились на Мартину.

Девочка поняла, что оговорка гостя не осталась незамеченной и что в самое ближайшее время ее не раз назовут «славным парнем».

— Я тут себе подумал, — продолжал Селестен, — если вы ничего не имеете против, можно будет мне переночевать у вас в сарае, на сеновале? Я бы там выспался в лучшем виде.

Браконьер выжидательно посмотрел на Мишеля. Тот, помедлив, ответил:

— Мне очень жаль, что я не могу предложить вам постель поудобнее, но мы сами приехали поздновато и еще не знаем, как устроимся на эту ночь.

Селестен расхохотался, жестом отмахнувшись от его оправданий.

— Кабы вам пришлось столько, сколько мне, спать на траве да на камнях под открытым небом, ручаюсь, что и вы не пожелали бы лучшей постели, чем мягкое сено.

— В таком случае пожалуйста… вы нам нисколько не помешаете.

— Ей-богу, Антоним сказал бы то же самое! Недаром вы его племянник. Ну, тогда всем доброй ночи, утро вечера мудренее. Доброй ночи и спасибо большущее!

Браконьер приподнял шляпу и вышел. Друзья переглянулись, улыбаясь несколько растерянно. Некоторое время все молча продолжали есть.

— Тот еще тип, — высказался наконец Артур.

— Если бы мама знала, что мы дали приют человеку, который прошлую ночь провел в тюрьме, представляете, что бы с ней было? — вздохнул Мишель.

— Да ну! За браконьерство — это же не за кражу или еще какое-нибудь серьезное преступление!

— И не успел выйти, опять за старое… Как он назвал эту свою птицу?

— Горная курочка.

— Вот-вот. Его опять сцапают, это точно. Егерь с него теперь глаз не спустит. Таву… ничего себе имечко!

— Дети мои, — перебил друзей Мишель, — вы не находите, что пора и на боковую?

Мартина замялась.

— Э-э… если можно, мне бы хотелось лечь здесь, в этой комнате… Мы заглядывали наверх… меня эти спальни что-то не прельщают. Там паутина… вот такущая! Бр-р!

— Ладно… Уступим желанию дамы, раз она так боится этих славных зверушек… Пошли притащим сверху матрас, — предложил Мишель.

— А мы что же — отдадимся на съедение паукам? — шутливо запротестовал Артур.

— Ничего не попишешь, придется… Мальчики ушли наверх, а Мартина принялась

убирать со стола. Она собрала остатки еды, подбросила в камин полено.

— Только бы здесь не было мышей! — пробормотала она, поежившись.

Девочка нашла в углу веник и стала сметать в кучу рассыпанные Триком перья. Затем она принялась искать совок — и тут вдруг раздался громкий стук в дверь.

Мартина вздрогнула.

— Кто же это еще?.. Может, Селестен что-то забыл?

Не решаясь открыть, она позвала Мишеля. Неведомый гость барабанил в дверь все настойчивее.

4

Мишель тоже услышал стук; он был уже на лестнице.

— Кто там? — шепотом спросил мальчик, спустившись к Мартине. — Селестен?

— Нет, вряд ли. Селестен подал бы голос, позвал бы…

Мишель открыл дверь. Действительно, человек, сразу же решительно шагнувший через порог, был не Селестен. Правда, чем-то он походил на него: такая же коренастая фигура, бархатная куртка… Мальчику подумалось, что это, видно, местная униформа. Но на голове у нового гостя красовалась чуть помятая высокая фуражка с серебряной эмблемой, которую Мишель не мог толком разглядеть в полутьме. Незнакомец прошелся по комнате с надменным и самоуверенным видом, который бывает обычно свойствен должностным лицам при исполнении.

— Добрый вечер, — сухо поздоровался он. — Вы здесь проездом? Туристы?

— Я сын нового владельца фермы, мсье, — ответил Мишель. — Внучатый племянник Антонима Терэ.

Мальчик чувствовал, что нужно сразу же внести полную ясность. Нагловатое поведение гостя ему не нравилось.

— Вы что-нибудь хотели?.. — спросил он, видя, что блюститель закона отнюдь не собирается уходить.

— Э-э… Да нет, ничего… Шел мимо… Увидел в окне свет, а в доме-то уже почти год никто не живет… А вдруг бродяги какие забрались… или туристы решили переночевать тайком… Дай, думаю, постучу на всякий случай.

Казалось бы, теперь гость должен был успокоиться на этот счет, однако его острые глазки так и шарили по углам комнаты. Он прислушался к шагам Даниеля и Артура наверху.

— И много вас тут?

— Всего четверо, — ответил Мишель, которого эти вопросы начали не на шутку раздражать.