Мишель и затонувшее сокровище - [2]

— «Белый заяц».

Где-то внутри гостиницы хлопнула дверь. Откуда ни возьмись появилась большая, совершенно черная овчарка. Она на миг застыла на деревянном крыльце, потом подбежала к друзьям и залаяла, впрочем, довольно миролюбиво.

— Трик, ко мне! — раздался окрик.

На крыльцо вышел низенький коренастый человечек с заметным брюшком; он был одет в охотничий костюм из мягкого вельвета, на голове у него красовалась неопределенного цвета фетровая шляпа, изо рта торчала короткая трубка.

Пес тотчас повиновался, взбежал на крыльцо и стал «к ноге», чуть позади хозяина.

Между тем хозяин — судя по седым усам и глубоким морщинам на лице, ему давно перевалило за шестьдесят — стоял, сжимая в руке трубку, и пристально смотрел на молодых людей.

Мишель подошел поближе и вежливо обратился к нему:

— Добрый вечер. Нам надо попасть на ферму Терэ… Антонима Терэ. Не подскажете, как туда добраться?

Человечек вынул изо рта трубку, посмотрел поверх его головы на озеро, нахмурился и неприветливо, даже с какой-то яростью в голосе ответил:

— Ферма Терэ, говорите? Лучше бы вам не упоминать при мне этого имени. Чем реже я его слышу, тем лучше себя чувствую!

Он медленно повернулся на каблуках и ушел в дом; собака за ним. Мишель просто оторопел. Что такое? Неужели дядина ферма пользуется в здешних местах дурной славой? Может, с ней связано какое-то поверье или что-нибудь в этом роде?

Мальчик уже собрался было уходить, как вдруг дверь гостиницы отворилась снова. На крыльце появилась молоденькая темноволосая девушка. Тонкое, покрытое золотистым загаром лицо сияло улыбкой. На вид ей было не больше восемнадцати.

— Что вам угодно? — спросила девушка, спускаясь с крыльца.

В своих сандалиях на веревочной подошве она ступала легко, словно танцуя. Поверх ее соломенно-желтого ситцевого платьица был повязан голубой фартук.

— Добрый вечер, мадемуазель. Вы не подскажете, как нам добраться до фермы Терэ? — повторил свой вопрос Мишель.

— Конечно, подскажу, это очень просто, — ответила девушка, показав рукой куда-то вдоль озера. — Езжайте в эту сторону и держитесь берега. Там есть тропа, вы ее проехали. Она начинается метрах в ста отсюда. Вы ее, может быть, видели, когда спускались с перевала. Она ведет к плотине.

— А где же ферма? От вас ее не видно?

— Вон там!

Девушка указала на противоположный конец заполненного водой полумесяца, но Мишель увидел там только зелень да кое-где скалы. Собеседница улыбалась так приветливо, что мальчик решился спросить:

— Извините меня, мадемуазель… Но я хотел бы узнать, почему тот господин, с которым я говорил до вас, ответил мне так… м-м-м… нелюбезно.

Улыбка девушки вдруг погасла. Она помолчала, как-то подозрительно глядя на Мишеля, потом ответила:

— Если вы и вправду ничего не знаете, так и я вам не стану говорить. У дедушки есть свои причины. До свидания, счастливого пути!

Юная хозяйка скрылась за дверью, оставив друзей в полном недоумении.

— Вот это называется теплый прием, — вздохнул Артур. — Вряд ли мне здесь дадут напиться… Ладно, поехали!

Толкая перед собой мопеды, четверо друзей углубились в лес. С трудом пробираясь между деревьями, они шли вдоль берега в поисках

тропы.

Ребята обнаружили ее очень скоро — это оказалась узкая, едва заметная среди дубов и елей тропинка, так что идти пришлось гуськом. Местами лес редел, и тогда друзья могли видеть внизу спокойные воды озера.

Конечно, они представляли себе что-то подобное, когда узнали перед отъездом о существовании искусственного водоема, но до чего странно было видеть дороги и тропинки, уходящие под воду! Все они вели в поселок Ла-Гамб, который был здесь когда-то, пока энергетическая компания «Электрисите де Франс» не выдвинула идею затопить эту долину, сделав из нее водохранилище для гидроэлектростанции, строившейся ниже по течению реки.

И тогда весь поселок, если не считать гостиницы «Белый заяц» и одной фермы — той, что принадлежала дяде Мишеля — исчез под водой.

— Похоже на Адскую долину (Имеется в виду книга «Мишель в Адской долине»), правда, Мишель? — сказала Мартина, которая шла в цепочке

второй.

— Все-таки не так мрачно!

Артуру первому надоело тащиться пешком, и он вскочил на свой мопед.

— Сгоняю-ка я на разведку! — заявил он.

— Шею сломаешь! — попытался остановить его

Мишель.

— Брось! По сравнению с мотокроссом под водой это вообще детские игрушки!

И, не слушая больше протестов своих спутников, Артур обогнал их и рванул вперед, нарочно выпустив из выхлопной трубы настоящую автоматную очередь.

Мишелю, Даниелю и Мартине следовать его примеру не хотелось. Туго набитые дорожные сумки едва умещались на багажниках; трудно было идти, удерживая мопеды в равновесии, руки ныли от тяжести. К тому же тропа была вся в ухабах и рытвинах, и с таким грузом неосторожный ездок запросто мог вылететь из седла.

Мишель все еще ломал голову над загадочными словами хозяина гостиницы, а еще больше — над тем, что сказала девушка.

«Если вы и вправду ничего не знаете, так и я вам не стану говорить…» Что же это значило? Что мог не поделить дядя Антоним с хозяевами гостиницы? Или и в самом деле с фермой было связано какое-то поверье?