Уходи, Биф! Пшел! — донесся из окошка тихий, но энергичный мужской голос.
Коккер подпрыгнул, заворчал и замер, прислушиваясь.
Уходи! — повторил мужчина.
Мальчик не поверил своим ушам: это был голос Маркана. Раздвинув колючую проволоку, Мишель прижался лицом к доске, закрывающей отдушину, и зашептал:
Мсье Маркан! Это я, Мишель Терэ!..
Ответом было какое-то невнятное восклицание. Мишель снова позвал инженера, уверенный, что лишь изумление помешало тому откликнуться. Коккер перестал скулить и, насторожив уши, наблюдал за происходящим; он словно понял, что его цель достигнута.
Это вы, Мишель? — раздался наконец голос инженера.
Да. Я тут с Бифом!
Вас послало само провидение… Слушайте меня внимательно! Меня держат здесь силой. Вы должны немедленно вызвать жандармов… И заберите Бифа с собой, чтобы он не попал к ним в руки! Но действуйте быстро, умоляю вас! И не задерживайтесь здесь больше! Уходите немедленно…
Мишель был ошеломлен тем, что услышал, но серьезность положения уловил сразу. Хотя Маркан вынужден был говорить совсем тихо, голос его был исполнен такой тревоги, что мальчик не мог не подчиниться. Не раздумывая ни секунды, он направился к изгороди. Собаку, как просил инженер, он потянул за собой. Биф в первый момент подчинился, но потом вырвался из рук Мишеля и вновь побежал к отдушине.
Мальчику пришлось вернуться и взять Бифа за ошейник. Но пес уперся лапами в землю, отказываясь идти.
Мишель заколебался, но в следующий момент сказал себе, что предупредить жандармов он может и без Бифа. К тому же коккеру как-то ведь удалось уже сбежать от тех, кто похитил Маркана, и, вероятно, при необходимости он сумеет проделать это еще раз.
Ну что ж, старина Биф… Коли так, оставайся… А я должен идти!
Пес посмотрел на него, переступил с ноги на ногу, коротко тявкнул и лег на траву, положив голову на лапы и всем своим видом показывая, что обиделся…
Мишель торопливо обошел доски и нырнул в заросли. Крапива вновь обожгла ему ноги, но он был так взволнован, что не обратил на это внимания. Главное сейчас было — как можно скорее связаться с жандармами и вызволить инженера из беды.
Он без труда нашел дыру в проволочной сетке, пересек открытое пространство и отыскал тропинку, которая, как он считал, выведет его к гостинице. Однако, оказавшись под покровом леса, он заколебался: не рискует ли он, двигаясь по тропе, которая, в сущности, неизвестно куда идет?..
Тут его поразила еще одна неприятная мысль. При всей своей очевидности она пришла ему в голову лишь сейчас. Как предупредить жандармов среди ночи? Как он найдет их, если место, куда он попал, ему совершенно незнакомо?..
Ответ, впрочем, пришел сам собой. Ведь на стене в гостинице висит телефон! А до нее — всего несколько минут ходьбы! Он добегает до "Гостеприимного крова", будит хозяина — и жандармы подняты по тревоге. Бандиты — а это наверняка бандиты, раз они похитили Маркана — будут схвачены в собственном логове, инженер освобожден… и Биф наконец обретет покой!
Не раздумывая больше, Мишель решил, что попытается попасть к гостинице по тропинке. Если она и не ведет прямо туда, то наверняка проходит где-то неподалеку. И мальчик взял стремительный старт через сосновый лес.
* * *
Изо всех сил работая ногами, Мишель старался не дать захлестнуть себя противоречивым мыслям, которые теснились в голове, перемешиваясь с впечатлениями о событиях этого долгого, такого напряженного, суматошного дня. О том, чтобы навести порядок во всей этой каше, пока не могло быть и речи.
"Ладно, отложим это на потом, — сказал он себе. — Сейчас главное — связаться с полицией…"
Внезапно его охватило неприятное чувство… Он почти добежал до места, где тропа выходила к ограде гостиницы: освещенный луной, дом был хорошо виден за двойной шеренгой окружающих его сосен. Мишель остановился. Возбуждение, которым он был охвачен до этой минуты, исчезло, словно лопнул мыльный пузырь. Какое-то непонятное ощущение подсказывало ему, что не все тут так просто, как кажется, что нужно соблюдать крайнюю осторожность. Мишель и сам не понимал, что заставило его замереть в каких-нибудь двадцати метрах от цели… в нескольких шагах от телефона, к которому он должен был бы устремиться как" к последнему средству, ибо от него зависела судьба Андре Маркана… Как будто какая-то тяжелая рука опустилась вдруг на его плечо, удерживая на месте.
"Очень странно, — сказал себе мальчик, стоя возле живой изгороди, окружающей двор. — Что такое со мной?.."
Этому тягостному чувству, под которым не было вроде бы никакой основы, но которое тем не менее сковывало его по рукам и ногам, он охотно предпочел бы обычный страх, если он порожден ясной, понятной причиной. Страх в конце концов можно преодолеть… Что такое отвага, как не способность брать верх над естественным страхом?.. Но как бороться с такой вот смутной тревогой, с тяжким предчувствием, неизвестно чем вызванным?
"Очень странно, — повторил он. — Что-то мешает мне войти в гостиницу и позвонить… Этому должно быть какое-то объяснение!"
И Мишель заставил себя вспомнить все, что случилось с того момента, когда он впервые вошел в гостиницу.
