Миры Урсулы ле Гуин. Том 5 - [54]

Шевек подобрался, выпрямился и теперь, как и Чифойлиск, смотрел на пляшущие в камине языки пламени.

— Откуда вам все это известно — о Пае? — спросил он.

— Из того же источника, из которого мне известно, что в вашей комнате имеется подслушивающее устройство. Как и в моей, впрочем. Вообще-то я по роду своей деятельности обязан знать о таких вещах.

— Вы что, тоже тайный агент?

Лицо Чифойлиска стало еще суровее; он помолчал, потом вдруг повернулся к Шевеку и заговорил тихо и с ненавистью:

— Да, конечно! Иначе как бы я оказался здесь? Всем известно, что правительство Тху посылает за границу только тех, кому может доверять… А мне они доверять могут! Потому что я не куплен, как все эти богатенькие профессора йоти. Я верю своему правительству, я патриот! — Он выплевывал слова с какой-то яростной решимостью и мукой. — Да посмотрите вы вокруг, Шевек! Вы же словно ребенок среди воров. Они к вам добры, они предоставили вам хорошую комнату, возможность читать лекции студентам, у вас есть деньги, вы совершаете поездки по старинным замкам, по самым лучшим предприятиям, по самым красивым деревням… Все самое лучшее! Все самое красивое! И складывается все так замечательно! Но почему? Почему они действительно привезли вас сюда с луны, хвалят вас, печатают ваши книги, обеспечивают вас абсолютно всем необходимым в лекционных залах, лабораториях и библиотеках? Неужели вы думаете, что они делают это из научного бескорыстия, из братской любви? Это экономика наживы, Шевек!

— Я знаю. Я прибыл сюда, чтобы заключить с ее представителями сделку.

— Сделку? Какую? Зачем?

Лицо Шевека стало таким же холодным и замкнутым, как после посещения крепости в Дрио.

— Вы же знаете, чего я хочу, Чифойлиск. Я хочу, чтобы мой народ вернулся из ссылки! Я прилетел в А-Йо, потому что не уверен, чтобы в Тху этого хотели бы. Вы боитесь анаррести. Вы боитесь, что мы можем принести с собой истинно революционные идеи, идеи той, старой, настоящей революции, которую вы во имя справедливости начали, а потом остановились на полпути. Здесь, в А-Йо, меня боятся меньше, потому что йоти давно забыли о той революции. Они больше в нее не верят, они думают, что, если людям дать достаточно разных вещей, они вполне удовлетворятся даже жизнью в тюрьме. Но ведь это не так и я никогда не поверю в это! Я хочу, чтобы рухнули тюремные стены. Я стремлюсь к солидарности, солидарности наших народов. Я хочу свободного обмена между Уррасом и Анарресом. Я не щадил сил во имя этой цели на Анарресе, а теперь я пытаюсь сделать что-то на Уррасе. Там я действовал активно. Здесь — в рамках заключенной сделки.

— Сделки? Но какой?

— Ах, вы прекрасно все понимаете, Чифойлиск, — сказал тихо и с нажимом Шевек. — И прекрасно знаете, чего они от меня ждут.

— Да, знаю. Но я не знал, что вы ее уже создали! — Хриплый голос Чифойлиска стал похож на рычание, казалось, в горле у него что-то шипит и клокочет. — Значит, она существует — Общая Теория Времени?

Шевек молча смотрел на него — во взгляде его чуть сквозила ирония.

— Она у вас в компьютере? На бумаге? — не унимался Чифойлиск.

Шевек продолжал молчать еще с минуту, потом ответил прямо:

— Нет. Эта работа пока не завершена.

— Слава Богу!

— Почему?

— Потому что, если б она была завершена, они бы ее уже заполучили.

— Что вы хотите этим сказать?

— Только то, что сказал. Послушайте, разве не Одо утверждала, что везде, где существует собственность, существует и кража?

— Немного не так. «Чтобы создать вора, создайте собственника; чтобы создать преступление, создайте закон». Это из «Социального организма».

— Да-да, верно. Значит, там, где существуют секретные документы, существуют и люди, способные подобрать ключи от комнат, где эти документы хранятся.

Шевек поморщился и сказал:

— Вы правы. И это очень неприятно.

— Для вас, возможно. Но я не страдаю вашими комплексами, и меня не мучают дурацкие угрызения совести. Честно говоря, я знал, что у вас нет этой теории в записях. Но если б я хотя бы предполагал, что она у вас есть, я бы сделал все возможное, чтобы получить ее, использовал бы любые средства — убеждение, кражу, насилие. Если бы мне казалось, что мы можем силой похитить вас, не развязав при этом войну с А-Йо, я бы не преминул воспользоваться этим, лишь бы увезти вас вместе с вашей Теорией от этих жирных капиталистов и передать в наш Центральный Президиум. Ибо самая высшая цель для меня — служить своей стране во имя ее упрочения и благополучия.

— Да врете вы все, — миролюбиво сказал Шевек. — Возможно, вы действительно патриот своей родины, но для вас научная истина дороже патриотизма. И, возможно, ваше уважение к отдельным индивидам также сильнее так называемой любви к отечеству. Вы же не предадите меня, правда?

— Предал бы, если б смог! — свирепо рявкнул Чифойлиск. Он хотел было что-то еще прибавить, но не стал, а помолчав, сказал сердито и почти с отвращением: — Думайте что хотите, Шевек. Я не могу открыть вам глаза насильно. Но помните: народу Тху вы нужны. Если вы наконец поймете, что происходит с вами здесь, приезжайте в Тху. Вы ошиблись и выбрали не тот народ для братания! И если… А впрочем, это не мое дело! Если же вы так и не приедете в Тху, то, по крайней мере, не отдавайте свою Теорию этим йоти. Ничего им не давайте, этим менялам! Уезжайте отсюда. Уезжайте домой. Отдайте своему собственному народу то, что можете и хотите кому-то отдать!