Миры Роджера Желязны. Том 7 - [69]

— Благодарю вас, — сказал Мансин. — Теперь мы собираемся начать обсуждение.

— Вы не будете возражать, если я запишу вашу дискуссию? — спросил Теддерс. — Для последующего изучения.

Сендс улыбнулся, а оливка выскочила у Фишера из салата и покатилась по его руке.

— Если у вас есть аппаратура, способная записывать наше совещание, я буду весьма удивлен, — сказал Мансин.

— О! В таком случае, полагаю, у меня нет причин оставаться. Когда к вам вернуться?

— Примерно через час, — ответил Мансин.

— А можете ли вы прислать сюда большой кофейник и чашки? — спросил Железный Медведь.

— И чай, — добавила Элизабет.

— Будет исполнено.

— Спасибо.

Теддерс направился к двери.

Мерси Спендер взглянула на свой пустой стакан, начала было говорить, но передумала. Элизабет вздохнула. Сендс жевал оливу. Железный Медведь хрустел пальцами. Никто не произносил ни слова.

— Говорят, что у вас, папаго, есть песни силы, которые дают вам власть над всем сущим. Это правда?

— Увы, так лишь говорят. На самом деле мы не обладаем властью над полезными ископаемыми под нашей землей.

— Почему?

— Мы не навахо.

— Не понимаю.

— У навахо есть договор с правительством, дающий им такие права.

— А у вас нет?

— Для заключения договора с правительством сперва необходимо развязать против него войну. Мы никогда не видели от нее пользы и оставались в состоянии мира. Договор выиграет у песни силы.

— Вы говорите так, будто это игра в карты.

— Навахо в карты тоже мошенничают.

— Койот, ты узнал тайну места текущей воды. Ты похитил ребенка Водяного Чудовища, которого там обнаружил. В итоге твоего вмешательства в эти силы ты вызвал потопы, стихийные бедствия и сдвиги горных пластов. Они привели к смерти, беспорядку и безумию среди Народа. Зачем ты это сделал?

— Ради смеха.

— Я понимаю, что женщина-Бегочидди, Бегочидди, Говорящий Бог и Черный Бог сотворили дичь, и так они получили власть над охотой?

— Да. Они способны помочь охотнику, если захотят.

— Но вы уже больше не охотитесь, как прежде.

— Правда.

— Значит, в наши дни у них меньше работы.

— Я так представляю себе, что они найдут чем заняться.

— Но я имею в виду, есть ли это полные параметры их функций в качестве тотемов в контексте современной структуры вашего племени?

— Не понял.

— Это все, чем они занимаются?

— Нет. Они также мстят за свой народ антропологам, лгущим о нас.

Посреди своего дома желтого маиса стою я

и говорю: я есмь Черный Бог, говорящий

с тобой.

Я прихожу и встаю ниже севера. Я говорю:

С вершины Горы Тьмы, лежащей передо мной,

спускается хрустальная олениха и приходит

ко мне.

От копыт до колен, от туловища до морды,

вместе со всевозможной дичью,

входит она в мою ладонь.

Когда я зову ее, когда молюсь за нее, она

приходит ко мне,

вместе со всевозможной дичью.

Я есмь Черный Бог, говорящий с тобой. Я стою

ниже севера.

Они приходят ко мне из Горы Тьмы.

Мерси Спендер

родилась на подпольном винокуренном заводе в Теннесси, осиротела в 5 лет, воспитывалась эксцентричной и религиозной теткой со стороны матери и ее мужем-шерифом, молчаливым и усталым, любившим играть в шары, рыбачить и певшим в самодеятельном квартете, вместе с двумя более старшими девочками и мальчиком, изнасиловавшим ее в одиннадцать лет, Джимом, ныне оценщиком недвижимости, потеряла всякое желание учиться в двенадцать лет, пела в церковном хоре, а позднее в баре «Трикси», имела несколько одинаково скучных романов, начала сильно пить в девятнадцать лет, открыла для себя радости Спиритуалистской церкви в двадцать лет, где расцвели ее своеобразные способности незадолго до отправки Мерси в санаторий в Южной Каролине для лечения от алкоголизма, где она нашла покой в убежище терапевтического сообщества, провела последующие двенадцать лет, занимаясь пением, играя на органе, читая лекции и давая утешение в церкви, и запивая, и возвращаясь в терапевтическое сообщество ради покоя и убежища, и лечась от алкоголизма, и занимаясь пением, и утешением, и поддержкой, и чтением, и лечением, и

мы понимаем, сестра, держись с нами,

внутри все одинаковые

Алекс Мансин

родился в Нью-Бедфорде, посещал ряд частных школ, хорошо успевал, не прилагая усилий, овладел сложной компьютерной игрой «Всемирная экономия». К одиннадцати годам получил степени доктора права в Йельском университете, магистра и бакалавра гуманитарных наук в Гарвардской школе бизнеса, трижды женился, успевал меньше, прилагая больше усилий, к тридцати шести годам отец двух сыновей (близнецов) и трех дочерей, к которым он испытывает такую же привязанность, какую всегда испытывал к кому угодно, осознает любое мнение о себе из-за странной чувствительности к мыслям и ничуть этим не обеспокоен, страстно предан своре итальянских грейхаундов, как и Фридрих Великий, которым он тоже восхищается, и гораздо сильнее интересуется мыслительными процессами у собак, чем у людей, абсолютный повелитель денежного рынка, богат, как Крез, медленно раздражается и еще медленнее прощает, весьма озабочен своим внешним видом и одеждой, иногда гадает, не упускает ли он чего-нибудь, стремясь — каждые два-три года (тщетно) — к заполнению пробелов в оргиях погружения в высокую культуру и преходящих романах с любыми молодыми женщинами, высокоинтеллектуальными и отчасти тупыми