Миры Роджера Желязны. Том 5 - [28]

— Ты! — фыркнул дракон, пытаясь получше разглядеть полускрытую в тени фигуру. — Я-то думал, ты просто житель Сумеречных Земель, бесцеремонно явившийся сюда, чтобы досаждать нашему дорогому Монингстару. Но теперь я тебя узнал! Ты — та самая нечестивая тварь, что обобрала мою сокровищницу! Куда ты девал мою диадему из белого золота с бирюзой, мои четырнадцать серебряных браслетов неслыханно дивной работы и мой мешок с лунными камнями, коих было ровно тридцать семь?!

— Теперь они стали частью моей сокровищницы, — ответил Валет, — а сейчас тебе лучше убраться отсюда. Хотя ты и больше, чем баранья ляжка, и, безусловно, гораздо менее вкусен, но я могу и позабыть, что у меня сегодня постный день.

Валет снова выдохнул язык пламени, и чудище попятилось еще дальше.

— Прекрати! — попросил дракон. — Дай мне несколько минут отдохнуть, и я самолично немедленно покину сии негостеприимные места.

— Убирайся сию же секунду! — приказал Валет.

— А ты жесток, человек из Страны Теней, — вздохнул дракон. — Ну, будь по-твоему.

Он поднялся, поддерживая огромную тушу с помощью хвоста, и, пыхтя и постанывая, потащился к краю уступа.

— Ты мне отвратителен, — сказал он, оглянувшись на Валета, а затем шагнул через край и исчез из виду.

Валет подошел к самому краю, чтобы посмотреть, что случится с драконом. Когда уже казалось, что тот вдребезги разобьется на каменном склоне, крылья дракона вдруг расправились и взяли ветер; он набрал высоту и стал планировать, направляясь к лесной деревушке, что стояла на берегу потока.

— Любопытно, какую ценность имеет способность мыслить, если она не может изменить характер животного?

— Так ведь этот дракон когда-то был человеком, — объяснил Монингстар, — только жадность превратила его в то, что он есть сейчас.

— Я сталкивался с таким феноменом, — отозвался Валет, — потому что и мне однажды пришлось на короткое время стать портовой крысой.

— И все же ты поборол свою страсть и вернулся в ряды Человечества, что, возможно, в один прекрасный день сделает и дракон. Благодаря способности мыслить ты выявил и преодолел некоторые черты своей натуры, которые делали твое поведение предсказуемым. Способность мыслить изменяет человека. Скажи, почему ты не убил этого дракона?

— В этом не было нужды… — начал было объяснять Валет, но тут же рассмеялся. — От его туши провонял бы весь твой утес.

— А разве не потому, что ты пришел к заключению, что незачем убивать существо, которое ты не станешь есть или которое не представляет для тебя реальной угрозы?

— Нет, — ответил Валет, — ибо теперь я несу ответственность за гибель овцы и за то, что кто-то из селян в недалеком будущем останется без завтрака.

Валету понадобилось несколько секунд, чтоб распознать, что именно он слышит — то ли громкий скрежет, то ли лязг. Это Монингстар скалил зубы в усмешке. Налетел холодный порыв ветра и ударил Валета в грудь; слабый свет на востоке слегка потускнел.

— …Возможно, ты все же прав, — прозвучал задумчивый голос Монингстара, который, казалось, обращался к кому-то совсем другому, — когда сомневался в пользе разума… — Огромная темная голова слегка наклонилась.

Валет отвернулся, испытывая неловкость. Его взгляд привлекла белая, почти немерцающая звезда; она всегда волновала воображение Валета, так как двигалась непривычно быстро, пересекая справа налево восточную часть небесной полусферы.

— Правитель этой звезды, — сказал Валет, — сопротивляется любым заклятиям, которые установили бы с ним связь. И движется эта звезда совсем не так, как другие, и к тому же быстрее. И не мигает. Почему бы это?

— Это не настоящая звезда. Это искусственный предмет, запущенный на орбиту, проходящую над Сумеречными Землями, учеными Дневной Стороны.

— А для какой цели?

— Его запустили наблюдать за Приграничьем.

— Зачем? Может быть, они боятся тебя?

— У нас нет никаких претензий к странам Дневной Половины Мира.

— Знаю. Но разве ты сам тоже не приглядываешь за Приграничьем по-своему? — спросил Валет.

— Разумеется, приглядываю.

— А зачем?

— Чтобы знать, что происходит на границе.

— И это все? — Валет презрительно хмыкнул. — Если эта штука и в самом деле летает над Сумеречными Землями, то она должна равно подчиняться и действию магии, и действию законов науки. Достаточно сильное заклинание может оказаться для нее губительным. Когда-нибудь я ее оттуда сшибу.

— С какой целью? — удивился Монингстар.

— Чтобы показать, что моя магия сильнее их науки… пусть даже хотя бы на один день.

— Полагаю, что борьба за превосходство никому из вас пользы не принесет.

— Принесет, если принадлежать к той стороне, которая обретет могущество.

— Но тебе придется использовать методы противника, чтобы увеличить собственную Силу.

— Я воспользуюсь тем, что послужит достижению моей цели.

— Любопытно будет узнать, что у тебя выйдет в конце концов.

Валет подошел к восточному краю обрыва, наклонился, перекинул через край ноги, нашел для них опору и бросил взгляд вверх.

— Ладно, у меня нет времени дожидаться тут с тобой восхода солнца. Пойду, попробую сначала загнать его на ночлег. Прощай, Монингстар!

— Доброго утра тебе, Валет.

Неся, подобно бродячему торговцу, свою котомку за плечами, Валет устало тащился навстречу Свету. Миновал погибший город Дедфут, так и не бросив ни единого взгляда на увитые виноградными лозами храмы никому теперь не нужных богов — главную приманку туристов. На алтарях тут никогда не бывало жертвоприношений, которые стоили того, чтоб их украсть.