Миры Роджера Желязны. Том 3 - [92]
Я снова закашлялся.
— Ну, пуля, конечно, причинила вам вред, — продолжал доктор. — Дырка в груди у вас все-таки есть. Я ее довольно аккуратно заштопал. Скоро вы встанете на ноги.
— Отлично.
— Так вот, как насчет вашей подписи…
— А? Ладно. Все для науки и прогресса. Подписывая бумаги и раздумывая о том, под каким углом летела пуля, я спросил доктора:
— А как я сюда попал?
— Вас привезла в приемный покой полиция, — ответил доктор Дрейд. — Они не проинформировали нас о причинах возникновения ситуации, которая привела к перестрелке.
— Перестрелке? И сколько же было выстрелов?
— Хм, всего семь. Знаете, я вообще-то не имею права обсуждать других больных.
Моя рука застыла над листком бумаги.
— Хал Сидмор мой лучший друг, — сказал я и, подняв ручку, выразительно посмотрел на бумаги, — а его жену зовут Мэри.
— Они не получили никаких серьезных ранений, — быстро проговорил доктор. — У мистера Сидмора сломана рука, а у его жены несколько царапин. И все. По правде говоря, ваш приятель хочет повидаться с вами.
— Я тоже хочу, — заявил я. — Потому что чувствую себя прекрасно.
— Немедленно пошлю его к вам.
— Очень хорошо.
Доктор поправил мою постель.
— Если вам не трудно дать мне стакан воды… Доктор налил мне воды и подождал, пока я почти все выпил.
— Хорошо, — сказал он, — я навещу вас попозже. Вы не возражаете, если я приведу с собой практикантов, чтобы они могли послушать ваше сердце?
— При условии, что вы пообещаете прислать мне экземпляр вашей статьи.
— Ладно, — согласился доктор. — Пришлю. Не напрягайтесь.
— Я постараюсь.
Он аккуратно сложил свою улыбку и унес ее с собой, а я лежал и строил рожи надписи «ьтирук еН».
Кажется, прошло совсем немного времени, когда ко мне вошел Хал. К этому моменту еще один слой пелены спал с моих глазах. На нем была обычная одежда, а его правая — минутку, прошу прощения — левая рука была в гипсе. На лбу у Хала красовался небольшой синяк.
Я ухмыльнулся, чтобы продемонстрировать, что жизнь прекрасна, а поскольку уже знал ответ, то спросил:
— Как Мэри?
— Прекрасно, — ответил Хал. — Она действительно в порядке. Расстроена и поцарапана, но ничего серьезного. Ты-то как себя чувствуешь?
— Словно кто-то хорошенько лягнул меня в грудь. Правда, доктор говорит, что могло быть хуже.
— Да, по его словам, тебе очень повезло. Знаешь, он прямо-таки влюбился в твое сердце. Если бы я оказался на твоем месте, мне наверняка было бы немного не по себе — лежишь тут, совершенно беспомощный, а он пишет разные статьи…
— Спасибо. Я рад, что ты пришел подбодрить меня. Ты сам расскажешь мне о том, что произошло, или мне надо купить газету?
— Ну, я не знал, что ты так спешишь, — сказал Хал. — Буду краток: в нас всех стреляли.
— Понятно. А теперь постарайся быть не таким кратким.
— Хорошо. Ты прыгнул на типа с пистолетом…
— Джеми. Да. Продолжай.
— Он выстрелил в тебя. Ты упал. Можешь поставить возле своего имени крестик. Потом он выстрелил в Пола.
— Крестик.
— Но, пока Джеми смотрел на тебя, Полу почти удалось выбраться из той пакости, что свалилась на него. Он выстрелил в Джеми практически тогда же, когда тот выстрелил в него. И попал в Джеми.
— Итак, они попали друг в друга. Крестик.
— Я бросился на другого типа почти сразу же после того, как ты напал на Джеми.
— Это был Зимейстер. Да.
— Он успел схватить пистолет и несколько раз выстрелил. Первый выстрел в меня не попал, и мы стали драться. Между прочим, он довольно сильный.
— Это мне известно. Кого помечаем следующим крестиком?
— Тут я не совсем уверен. Мэри поцарапало голову пулей рикошетом, а второй или третий выстрел Зимейстера — не очень уверен какой — попал мне в руку.
— Значит, надо поставить два крестика. А кто застрелил Зимейстера?
— Полицейские. Они в это время ворвались в домик.
— Как же, любопытно, они туда попали? Откуда им вообще стало известно о том, что там происходило?
— Я слышал их разговор — позже. Они следили за Полом…
— …который, по всей вероятности, следил за нами?
— Похоже на то.
— А я думал, он умер. Про это в новостях говорили.
— Я тоже так думал. До сих пор не знаю, что там произошло. Его палату охраняют, и все молчат.
— Получается, что он по-прежнему жив?
— Ну, так я слышал. Больше мне ничего не удалось о нем узнать. Такое впечатление, что все остались живы.
— Плохо — в двух случаях. Подожди минутку. Доктор Дрейд сказал, что было семь выстрелов.
— Да. Их это всех тоже немного удивило. Один из полицейских попал себе в ногу.
— А… тогда понятно. Что еще?
— В каком смысле?
— Тебе удалось что-нибудь узнать? Ну, например, про камень?
— Нет. Ничего. Тебе известно все, что знаю я.
— К несчастью.
