Миры Роджера Желязны. Том 3 - [55]

— И ты его взял. Именно так все и было.

— Да, но на этом дело не кончилось, — продолжал Хал. — Я взял камень с собой к столу и положил рядом с деньгами — так что всякий раз, когда делал новую ставку, смотрел на него Через некоторое время я заметил в нем крошечный изъян у самого основания Изъян был совсем незначительным, но чем больше я смотрел на него, тем сильнее он меня раздражал. Поэтому, когда вы оба вышли из комнаты за новой порцией холодного пива и лимонада, я подменил его на один из тех, что стояли на полке.

— Теперь я начинаю понимать.

— Ладно, ладно! Наверное, мне не следовало этого делать. В тот момент мне казалось, что ничего страшного не произойдет Всего лишь пробные сувениры — отличие можно было заметить только если смотреть очень внимательно.

— Однако он заметил, когда выбрасывал неудачные экземпляры.

— Из чего следовало, что Пол считает оставшиеся превосходными и не станет их больше разглядывать. Да и какая тут вообще может быть разница? Даже если бы пропали все шесть, ответ представляется мне очевидным.

— Да, выглядит все именно так, как ты говоришь, надо отдать тебе должное. Но Пол все-таки проверил — а теперь получается, что камни имели куда более важное значение, чем он говорил в ту ночь. Почему?

— Я много думал об этом, — произнес Хал. — Первое, что приходит в голову Пол придумал историю с сувенирами для того, чтобы просто похвастаться перед нами камнями. Предположим, что кто-то, представляющий ООН, обратился к нему с предложением сделать дубликат — или несколько дубликатов — для них? Оригинал бесценен, заменить его невозможно и он выставлен перед публикой. Чтобы не допустить кражи или избежать неприятностей с каким-нибудь маньяком, вооружившимся молотком, они вполне могли принять решение выставить на всеобщее обозрение дубликат. Пол — самый подходящий кандидат на выполнение этой работы. Стоит завести разговор о кристаллографии, как сразу всплывет его имя.

— Кое с чем я могу согласиться, — кивнул я, — но в целом твоя версия не выдерживает серьезной критики. Зачем беспокоиться о потерянном дубликате, если можно создать новый? Почему просто не забыть о потерявшемся камне?

— Нарушение режима секретности?

— Если дело в секретности, мы ее не нарушали. Это сделал он. Зачем было так нажимать на нас, когда мы уже практически забыли об этой истории? Нет, в твоей версии концы с концами не сходятся.

— Хорошо, что же тогда происходит? Я пожал плечами.

— У нас недостаточно информации, — ответил я, вставая. — Если ты все же решишь обратиться в полицию, не забудь сказать им, что ты и в самом деле украл у него ту вещь, которую он так хочет вернуть.

— Ну знаешь, Фред, это удар ниже пояса.

— Зато правда. Интересно, какова подлинная цена камня? Я забыл, где проходит граница между мелкой кражей и серьезным ограблением.

— Ладно, твой намек принят. А что собираешься делать ты?

Я пожал плечами:

— Ничего, наверное. Буду просто ожидать дальнейшего развития событий. Дай мне знать, если тебе придет в голову что-нибудь новенькое.

— Хорошо. Ты сделаешь то же самое?

— Да.

Я направился к дверям.

— Ты уверен, что не хочешь остаться на обед? — спросил Хал.

— Нет, спасибо. Мне надо бежать.

— Тогда до встречи.

— До встречи. Не принимай эту историю близко к сердцу.

Я иду мимо темной пекарни. На стеклах блики света и тени.

«ТЫ ЧУВСТВУЕШЬ МОЙ ВКУС, БРЕД?» — прочитал я.

Поколебавшись, я остановился, оглянулся и увидел, что тени создали анаграмму из рекламной вывески. Фыркнув, я поспешил дальше.

Куски и обрывки…

Ближе к полночи, когда я испытывал новый маршрут, поднимаясь на собор, мне показалось, что я насчитал лишнюю горгулью3.

Однако, подобравшись поближе, я увидел, что это профессор Добсон, который устроился на контрфорсе — опять выпил и считает звезды.

Добравшись до ближайшего карниза, я присел рядом отдохнуть.

— Добрый вечер, профессор.

— Привет, Фред. Да, ты совершенно прав. Прекрасная ночь. Я надеялся, что ты присоединишься ко мне. Выпей со мной.

— У меня низкая сопротивляемость, — ответил я. — Я редко пью.

— Сегодня особый случай.

— Ну, тогда совсем немного.

Я взял бутылку, которую он протягивал мне, и сделал глоток.

— Хорошая штука. Очень хорошая, — похвалил я, возвращая бутылку. — Что это такое? И какой сегодня случай?

— Старый замечательный коньяк, который я берег двадцать лет ради сегодняшнего вечера. Звезды наконец свершили свой огненный путь и встали на нужные места — посылая мне доброе предзнаменование.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я выхожу на покой, мне больше не придется участвовать в этих отвратительных крысиных бегах.

— О, примите мои поздравления. Я ничего не слышал.

— Так и было задумано. Мной. Терпеть не могу прощальных речей. Осталось завершить разные мелкие дела, и я смогу уехать. Наверное, на следующей неделе.

— Ну, надеюсь, вы получите удовольствие от своей отставки. Мне не так часто удается встретить людей, которые разделяют мои интересы. Мне будет вас недоставать.

Он сделал глоток из бутылки, кивнул, но ничего не сказал. Я закурил, посмотрел вниз на спящий город, а потом поднял взгляд на звезды. Ночь выдалась прохладной, ветер был влажным и освежающим. Снизу доносился негромкий шум моторов проезжающих мимо машин — казалось, стрекочут насекомые. Лишь изредка мелькали летучие мыши, на миг закрывая своими крыльями созвездия.