Миры Роджера Желязны. Том 3 - [110]
А я подтянулся и выпрямился.
Я наблюдал за тем, как он удирал от меня и вскоре оказался на противоположной стороне стальной площадки, на которой мы находились. Я пододвинулся к ближайшему ко мне углу, а он отбежал к самому дальнему.
Тогда я двинулся по одному краю площадки, он — по другому.
Я остановился. И он остановился. Мы не сводили друг с друга глаз.
— Отлично, — проговорил я, доставая сигарету и прикуривая. — Ты тянешь время, и проигрываешь — тебе должно быть это известно. Ребята там, внизу, не сидят сложа руки. Они вызвали подмогу. Все пути вниз будут очень скоро перекрыты. Могу побиться об заклад, что через несколько минут к нам сюда прилетит вертолет с оружием, которое снабжено приборами ночного видения. Я всегда считал, что лучше сдаться, чем оказывать сопротивление при аресте, в случае, если у тебя неприятности. Я являюсь официальным представителем государственного департамента моей страны и Организации Объединенных Наций, Выбирай, что тебе больше нравится…
«Хорошо, — промелькнуло у меня в голове. — Я сдамся тебе, как представителю государственного департамента».
Он двинулся к ближайшему углу, повернул и ровным шагом начал приближаться ко мне. Я отвернулся и направился к тому углу, от которого только что отошел. Он добрался туда раньше меня, завернул за угол и продолжал двигаться в мою сторону.
— Остановись, — приказал я. — Ты арестован. Однако он не только не остановился, он бросился ко мне, наполнив мое сознание образами, которые, облаченные в слова, звучали бы примерно так:
Я выбросил руку вперед в тот момент, когда кот прыгнул, и, поскольку у меня не было никакого другого оружия, сунул ему в морду свою сигарету.
Он извернулся и попытался ударить по ней лапой еще до того, как взлетел в воздух. А я отшатнулся и одновременно присел, подняв руки вверх, чтобы сохранить равновесие и прикрыть лицо и голову.
Он ударил меня, но даже не сумел вцепиться в глотку, а, коснувшись моего левого плеча, разодрал когтями мне руку и бок. А потом упал.
У меня пронеслась естественная мысль: надо восстановить равновесие, спасти эту мерзкую тварь — ради того, чтобы получить какую-нибудь информацию — развернулся направо, перенес вес на левую ногу, выбросил вперед руку, схватил — не слишком сильно! — остановка — дернул, потянул…
Ага, поймал! Я держал его за хвост! Но…
Короткое сопротивление, звук разрываемой ткани, новое движение…
Я держал в руках жесткий, черный, искусственный хвост с остатками какой-то напоминавшей резину ткани. А еще я успел заметить, как в том месте, где освещение было более ярким, промелькнула маленькая темная тень. Вряд ли ему удалось приземлиться на лапы.
Глава 12
Время.
Фрагменты, обрывки, кусочки… Время.
Богоявление во Тьме и Сиянии, Сценарий в зеленых, золотых, пурпурных и серых тонах…
Сумерки. Какой-то человек. Взбирается на высокую Башню Чезлерей в местечке Ардель, на берегу моря, название которого он пока еще не может произнести. Темное, словно виноградный сок, море, искрящееся кьянти, игра светотени, рожденная сиянием далеких звезд и лучами Канис Вибеспер — светила, которое вот-вот спрячется за горизонтом и на другом континенте настанет утро, а легкий бриз с полей овевает соединенные между собой балконы, башенки, стены и тротуары города, он дарит теплый аромат земли своему старому, холодному приятелю…
Цепляясь за уступы зеленого камня, карабкаясь по обращенной к морю стороне башни, человек решил поспорить со спешащим на покой днем, уносящимся все выше и выше. Вот он наклонился, приготовился к прыжку. Прежде чем покинуть эти края, солнце касается своими призрачными лучами Башни Чезлерей, и тогда на ее вершину опускается золотое покрывало уходящего дня. Как только солнце собралось на покой, человек пустился в путь, начав его от самого подножия башни, стремясь не опоздать к тому моменту, когда ночь опустится на город.
Он соревнуется с тенями — его собственная, словно чернильно-черный плащ, окутывает тело, руки мечутся в темноте, точно напуганные рыбки. Где-то в хрустальной вышине, над головой человека, ночь без устали чеканит ослепительные звезды. Он начал задыхаться, а золотое пятнышко света на шпиле Башни стало совсем крошечным.
Но крошечный осколок золотого света медлит, замер на зеленом камне, и наш человек спешит вперед, обгоняя свою тень… Сияние на мгновение померкло и снова вспыхнуло.
Человек ухватился за парапет, подтянулся — так пловец выходит из воды на сушу.
Он поднимается на ноги и смотрит в сторону моря, в сторону света. Да…
Он успевает ухватить последний луч светила, спешащего на покой. И смотрит на него всего одно короткое мгновение.
А потом устраивается поудобнее на камне и принимается любоваться многообразием оттенков ночи, словно видит все это впервые. Он сидит так очень долго, сидит и смотрит…
Конечно же, я его знаю.
Портрет мальчишки с собакой на берегу, Тик-так и прошлые невзгоды. Фрагменты…
— Давай, неси, сюда! Ну, неси же!
— Проклятье, Рагма! Учись, как следует бросать тарелку, если хочешь играть! Мне надоело за ней бегать!
Он захихикал. А я отыскал тарелку и бросил, но он снова отправил ее в прибрежные кусты.
