Миры Роджера Желязны. Том 18 - [13]

— Я никогда не понимал этого запрета.

— Это я тебе тоже объяснял, только ты пропустил мимо ушей. Оно дает познание Добра и Зла. Потому его и нельзя было есть.

— А что дурного в познании Добра и Зла? — спросил Адам.

— Всякое знание замечательно, — ответил Бог, — но нужно многое знать, для того чтобы знание пошло впрок. Я потихоньку-помаленьку подводил вас с Евой к тому, чтобы вы могли вкусить плод познания и не вообразить, будто знаете все. Но ведь это она тебя подговорила, правда?

— Мысль была моя, — сказал Адам. — Ева не виновата. Она только и знает, что своих птичек.

— Но ведь она тебя уговаривала?

— Может, и да. Что с того? Прошел слух, будто ты не очень рассердишься за яблоко.

— Кто тебе такое сказал?

— Не помню, — ответил Адам. — Наверно, птички там, пчелки всякие. Все равно мы с Евой должны были рано или поздно его съесть. Закон драматической необходимости учит: нельзя оставить на каминной полке заряженное яблоко и никак его не обыграть. Мы же не можем всегда оставаться в Раю?

— Не можете, — согласился Бог. — И кстати, вы уберетесь отсюда немедленно. И не надейтесь вернуться.

И Бог выставил Адама и Еву из Рая, для чего послал ангела с огненным мечом — так впервые в истории человечества было проведено насильственное переселение. Адам и Ева в последний раз оглянулись на прежний дом и пошли прочь с мыслью: им много еще где предстоит жить, но ни одно место не станет для них родным.

Только за пределами Рая Адам заметил, что на Еве ничего нет.

— Фу-ты ну-ты! — вскричал Адам и вытаращился на Еву. — Ты же совсем голая!

— Ты тоже, — сказала Ева.

И они стали пялить друг на дружку глаза. А когда вдосталь насмотрелись, разразились хохотом. Отсюда пошли анекдоты про сиськи и все такое.

Когда они отсмеялись, Адам сказал:

— Думаю, стоит припрятать инструментарий. Слишком много чего у нас наружу, если ты меня понимаешь.

— Забавно, что мы раньше этого не видели, — сказала Ева.

— А что ты вообще видела, кроме птичек? — спросил Адам.

— Сама удивляюсь, — сказала Ева.

— А что это там впереди? — спросил Адам. Ева медленно сказала:

— Если б я не знала, что такого не может быть, я бы ответила, что там другие люди.

— Как это возможно? — удивился Адам. — Мы же одни на свете.

— Выходит, теперь не одни, — сказала Ева. — Помнишь, мы допускали подобную возможность.

— Теперь припоминаю, — кивнул Адам. — Мы говорили, что другие люди — необходимая предпосылка для романа.

— Тебе следовало бы помнить.

— Я не думал, что Он и впрямь это сделает, — сказал Адам. — Вроде как мы должны были оставаться единственными людьми.

Бог не сидел сложа руки. Поначалу Адам и Ева действительно были единственными. Но они сбились с пути истинного, ослушались приказа. И в наказание им Бог сотворил других людей. Трудно понять, что именно Он хотел этим сказать.

Адам и Ева шли, пока не пришли в город и не подошли к дому.

Адам спросил первого же встречного:

— Как называется этот город?

— Это, — отвечал прохожий, — Почти Совершенство.

— Странное название для города, — произнес Адам. — А что оно значит?

— Оно значит, что Рай — совершенство, но, раз туда не пускают, мы живем в Почти Совершенстве.

— Откуда ты знаешь про Рай? — спросил Адам. — Я тебя там не видел.

— Ну, не обязательно побывать самому, чтобы знать, где хорошо, а где плохо.

Адам и Ева поселились в Почти Совершенстве и вскоре познакомились с соседом, Гордоном Люцифером, который открыл первую в городе юридическую контору.

— Думаю, нам понадобится юрист, — сказал как-то Люциферу Адам. — Мы считаем, что нас несправедливо выселили из Рая. Например, нам не прислали уведомления. Не было судебного разбирательства. Наши интересы не представлял адвокат.

— Вы обратились по адресу, — заверил Люцифер, проводя пару в контору. — Исправлять всякую несправедливость — девиз Сил Тьмы, фирмы, на которую я работаю. Понимаете, я не к тому, что Главный поступил несправедливо. Бог обыкновенно хочет как лучше, но в такого рода делах Он частенько допускает произвол. Думаю, ваше дело выигрышное. Я пошлю запрос Ананке, чья невидимая рука правит всеми нами.

Ананке, Безликая, выслушала жалобу Люцифера в облачном сером покое: сводчатые окна выходили на океан времен, ветра вечности колыхали белые занавеси.

Ананке постановила, что Адама выселили незаконно и обязаны прописать обратно. Адам ликовал, всех благодарил, велел Еве ждать и отправился вселяться обратно в Рай. Он тщетно искал путь к бывшему Эдему, но не мог найти даже кончика своего носа: Бог погрузил всю местность в кромешную тьму.

Тогда Адам вернулся к Гордону Люциферу и рассказал, что случилось. Гордон покачал головой и позвал босса.

— Ну, это не совсем честно, — сказал Сатана. — Он уклоняется от предмета спора. Но я скажу тебе вот что. Видишь семь золотых подсвечников? Они волшебные. Используй их с умом, и они осветят тебе дорогу в Рай.

Адам вышел в путь. Шесть подсвечников он нес за спиной в мешке из верблюжьей кожи, а седьмой держал перед собой. Нездешний голубоватый свет четко озарял лежащий впереди путь, а Адам смело двинулся вперед.

Пройдя некоторое расстояние (свеча в драгоценном подсвечнике рассеивала тьму по сторонам), он вышел к низкой, заплетенной плющом стене. Рядом был затянутый ряской пруд. Адаму показалось, что здесь он нередко дремал и грезил в прежние райские дни, когда жизнь казалась такой простой. Он остановился, оглядываясь по сторонам, и тут свеча потухла. «Тьфу ты, пропасть», — воскликнул Адам, потому что не знал более крепких выражений — они тогда еще просто не возникли, — и вытащил вторую свечу.