Миры Роджера Желязны. Том 13 - [76]

Вот так. И, возможно, мораль этой истории в том, что жизнь (а возможно, и любовь) сильнее того, что она включает в себя, но никогда не сильнее того, что включает ее. Только фейоли могли бы сказать об этом точно, а они больше никогда здесь не бывают.

Люцифер-светоносец

Карсон стоял на холме в безмолвном центре большого города, все жители которого умерли.

Он смотрел вверх на Здание — оно господствовало над всеми гостиничными комплексами, иглами небоскребов и коробками многоквартирных домов, втиснутыми в квадратные мили вокруг него. Высокое, как гора, оно ловило лучи кровавого солнца, и каким-то образом на половине его высоты краснота преображалась в золото.

Карсон внезапно почувствовал, что ему не следовало возвращаться сюда.

По его расчетам в последний раз он побывал тут два года назад. А теперь его вновь потянуло в горы. Хватило одного взгляда. Но он продолжал стоять перед Зданием, зачарованный его громадностью, длинной тенью, которая протянулась через всю долину. Он пожал тяжелыми плечами в безуспешной попытке отогнать воспоминания о тех днях, пять или шесть лет назад, когда он работал внутри этого гиганта.

Он поднялся на вершину холма и вошел в высокие широкие двери.

Сплетенные из лыка сандалии будили разное эхо, пока он проходил через пустые помещения, а потом по длинному коридору к движущимся полосам.

Полосы, естественно, не двигались, не везли на себе тысячи людей. В живых из этих тысяч не осталось никого.

Их низкий рокот был лишь призрачным эхом в его ушах, когда он взобрался на ближайшую и пошел по ней вперед в темное нутро Здания.

Он словно вошел в погребальный склеп. Невидимый потолок, невидимые стены, и только легкие шлепки сандалий по упругому материалу полосы.

Он дошел до перекрестка и взобрался на поперечную полосу, инстинктивно замерев на секунду в ожидании толчка, когда она двинется, включенная его весом.

Потом беззвучно усмехнулся и зашагал вперед.

Оказавшись перед лифтом, он повернул вправо, и память привела его к пожарной лестнице. Поправив узел на плече, он начал подниматься на ощупь. Подниматься пришлось долго.

Он заморгал от яркого света, когда вошел в энергетический зал, где сквозь сотни высоких окон солнечные лучи просачивались на акры и акры запыленных машин.

Карсон привалился к стене, тяжело дыша. Потом протер рабочий стол и положил на него свой узел.

Он снял вылинявшую рубашку — скоро тут должна воцариться жаркая духота, откинул волосы со лба и по узкой металлической лестничке спустился туда, где стояли ряды генераторов, точно войско мертвых черных жуков. Ему потребовалось шесть часов, чтобы бегло их проверить.

Он остановил выбор на трех во втором ряду и принялся систематически разбирать их, чистить, паять оборвавшиеся провода, смазывать, а также выметать пыль, паутину, обломки изоляторов, валявшиеся у их оснований.

В глаза ему ручьями стекал пот, пот струился по бокам и по ногам, мелкими каплями падая на горячий пол и быстро испаряясь.

Наконец он отложил щетку, поднялся по металлическим ступенькам и вернулся к своему узлу. Достал бутылку с водой и выпил половину. Съел кусок вяленого мяса, допил воду, позволил себе выкурить сигарету и вернулся к работе.

Ему пришлось прерваться, когда стемнело. Он намеревался лечь спать прямо здесь, но в помещении было слишком душно. А потому он ушел тем же путем, каким пришел, и уснул под звездами на крыше невысокого дома у подножия холма.

Ему потребовалось еще двое суток, чтобы привести генераторы в порядок. Тогда он начал трудиться над огромной трансляционной панелью. Она была в лучшем состоянии, чем генераторы, так как включалась два года назад. Тогда как генераторы, кроме трех, которые он сжег в прошлый раз, спали непробудным сном пять (или шесть?) лет.

Он паял, протирал и проверял, пока не убедился, что все нормально. Оставалась только одна задача.

Все обслуживающие роботы стояли, замершие в своем последнем движении, и Карсону предстояло без посторонней помощи справиться с энергокубом, весящим триста фунтов. Если удастся снять куб со стеллажа и уложить на тележку, не сломав кисти, то до воспламенителя он сумеет довезти его без особых затруднений. А тогда надо будет ввести куб в топку. Два года назад он чуть не надорвался, но надеялся, что теперь стал сильнее и что ему повезет.

На очистку топки воспламенителя ушло десять минут. Затем он нашел тележку и потащил ее к стеллажу.

Один куб лежал почти на нужной высоте — примерно в восьми дюймах над площадкой тележки. Он ногой поставил тормоза и осмотрел стеллаж. Куб лежал на наклонной полке, и на месте его удерживал двухдюймовый металлический щиток. Он подергал щиток. Наглухо привинчен к полке.

Он вернулся в рабочее помещение и отыскал в инструментарии гаечный ключ. Возвратился к стеллажу и принялся за гайки.

Щиток съехал вниз, когда он откручивал четвертую гайку. Он услышал предостерегающий скрип и отпрыгнул, уронив ключ себе на ногу.

Куб скользнул вперед, сорвал щиток, покачнулся на краю и с грохотом упал в тележку. Площадка прогнулась под его весом, тележка накренилась. Куб продолжал скользить, пока не выдвинулся на полфута над краем. Тут тележка выпрямилась, качнулась раз-другой и замерла.