Миры Роберта Шекли. Книга 4 - [8]

— Побыстрее, приятель, дорога каждая минута, — сказал Рутински.

— Что до меня, то я времени зря не терял, — возразил Кромптон. — Я пришел вовремя. Вы сами превратили простую преступную сделку в драму плаща и кинжала.

— А если во мне пропадает талант драматического актера? — сказал Рутински. — Это что, преступление? А кроме того, я проявил бдительность. Можно ли осуждать человека за это?

— Я вас вовсе не осуждаю, — сказал Кромптон. — Я пытаюсь доказать, что меня торопить ни к чему, потому что не я тратил время зря. Так приступим к делу?

— Нет. Вы оскорбили меня в лучших чувствах, задели мою честь и усомнились в моей храбрости. Пожалуй, надо выпить еще.

— Ну хорошо. Если мои слова так расстроили вас, я приношу свои извинения. А теперь, может быть, перейдем к делу?

— Нет, мне кажется, вы неискренни, — мрачно заявил Рутински, кусая ногти и сопя.

— Господи, и как это вам удалось стать главным агентом нюхальщиков? — разозлился Кромптон.

Рутински взглянул на него и вдруг ослепительно улыбнулся.

— Я стал им потому, что я был умный, находчивый, смелый и очень деятельный. Понятно? А теперь я плевал на все это. Покажите-ка мне свою бутыль.

Кромптон протянул ему флакончик, завидуя про себя темпераменту Рутински. Когда-нибудь, после реинтеграции, он тоже будет ошеломительно non sequitors[8] .

Молча, молниеносным движением Рутински достал из кармана миниатюрный ольфактометр и прижал его к флакону. Для начала он убедился, что это действительно люристия. Затем, удовлетворенный результатом, приступил к измерению интенсивности, чтобы увериться, что Кромптон не добавил туда никакого желе или жидкости.

Стрелка на шкале описала полный круг и уперлась в последнюю точку.

— Н-да, вот это вещь! — благоговейно протянул Рутински и посмотрел на Кромптона увлажнившимися глазами. — Друг мой, вы просто не представляете, что вы сделали для нас! С помощью этой маленькой бутылочки я освобожу свободных нюхальщиков от всех проблем. От имени святого Эдвина Паджера, седовласого главы нашей организации, благодарю вас за услугу, мистер Кромптон!

— Никакая это не услуга, это криминальная сделка. Короче, давайте деньги!

— Само собой. — Рутински достал из кармана набитый бумажник и начал отсчитывать банкноты. — Так, посмотрим... Мы договаривались на сумму 800 тысяч СВУ в валюте Эйи и Йигги поровну. По нынешнему курсу это составляет 18 276 эйянских проников и 420 087 йигганских дранмушек. Вот. Надеюсь, тут все правильно.

Элистер распихал деньги по карманам — и остолбенел, услышав пронзительный свист, доносившийся откуда-то из живота Рутински.

— Что это? — спросил он.

— Радиосигнал, — сказал Рутински, вынимая из кармана жилета крошечный радиоприемник, размером и формой напоминавший додеканесскую[9] табакерку. — Это специальная передача ССКО. Без нее никак нельзя.

— Бога ради, что это еще за ССКО? — спросил Кромптон.

— Служба скорого криминального оповещения, — объяснил Рутински. — Вы не слыхали о ней? Давайте послушаем, что они скажут.

«Добрый день, друзья-преступники, — раздался из миниатюрного квадрафонического динамика веселый голос диктора. — Ваш старый приятель Джек Потрошитель вещает на секретных частотах с подпольной мобильной радиостанции, запрятанной в горах Сангре де Кристо в старой романтичной Мексике. У нас есть о чем рассказать вам, ребята: вы услышите последние известия об ограблениях банков, а наше справочное бюро, как всегда, предоставит вам ежедневный список переполненных богатыми простофилями городов, в которых законы наиболее снисходительны, а то и вовсе не существуют. Сегодняшнюю передачу подготовили для вас „Разбойничьи Портные“ — изобретатели пальто с тысячью карманов, фирма „Мартин энд Мишкин“, специализирующаяся на инструментах для медвежатников, и „Олд Гейдельберг“, выпускающая таблетки цианида для тех, у кого не клеится с делами. Обо всем этом и о других превосходных изделиях вы услышите в нашей передаче немного позже. А сейчас самая свежая новость, с пылу с жару: из надежных источников нам стало известно, что фирму „Сайкосмелл, Инк.“, этого спрута-монополиста в мире запахов, накололи на девятнадцать граммов люристии — самого драгоценного субстрата во всей Галактике! Имя подозреваемого уже объявлено, так что мы не раскрываем никаких тайн: это Элистер Кромптон! Если вы нас слышите — значит успели смыться не так уж далеко. Удачи, Элистер! Она вам скоро очень понадобится! А теперь несколько отрывков из „Оперы нищих“...»

Рутински выключил радио.

— Рухнули планчики, а?

— Это невозможно! — пробормотал Кромптон. — Еще две недели все должно было оставаться шито-крыто. Меня же никто не проверяет! Не понимаю...

— Понимание для вас сейчас — непозволительная роскошь, — изрек Рутински. — Прощайте, Кромптон! Если вас схватят, скажите, что Ругански смеется им в лицо.

С этими словами он вытащил из кармана нуль-гипер-энергетический плащ, быстро расправил складки украденного одеяния (по закону носить его имели право только сотрудники ФБР высочайшей категории), набросил его на плечи и мгновенно исчез. Только красноватая шляпа пирожком осталась лежать на стойке бара. Знак Рутински!