— Ты разделишь со мной чашу, Домманик? — спросила Драгойка, отпив.
— Благодарю. — Отказаться он не мог, хотя старкадское вино было ему совсем не по вкусу. И потом, надо привыкать к туземным продуктам: кто знает, сколько он еще здесь будет жить. Флэндри пристроил трубку к своему ротовому клапану и отпил немного.
Хорошо было вновь переодеться в обычный костюм для уровня моря — воздушный шлем, комбинезон и ботинки — после заточения в космическом скафандре. Гонец, которого Драгойка от его имени отправила на терранскую станцию в Высоком квартале, настоял, чтобы ему дали с собой нужное снаряжение.
— Ну, как тебе жилось? — неуклюже начал Флэндри.
— Как всегда. Мы скучали по тебе — я, Ферок и другие старые товарищи. Я рада, что наш «Стрелец» оказался в порту.
— К счастью для меня!
— Нет-нет — тебе помог бы любой. Те, что собрались там внизу — простые матросы, ремесленники, торговцы, крестьяне, — пришли в такой же гнев, как и я. — Драгойка раздула ноздри, хвост ее шевельнулся, развесистые уши встали торчком. — Как смеют эти жирадеки кусать тебя!
— Ты не совсем правильно все понимаешь, — сказал Флэндри. — Я не отрекался от Терры. Мои собратья стали жертвой обмана, и наша задача — представить им все в правильном свете.
— Но они поставили тебя вне закона, так или нет?
— Я не знаю, так ли это. Вести переговоры по радио я не смею. Мерсейцы могут подслушать. Поэтому я послал с твоим гонцом письмо и попросил наших людей передать это письмо адмиралу Энрикесу. А к нему я обращаюсь с просьбой прислать сюда доверенного человека.
— Ты это уже говорил. А я сказала, что ясно дам понять терранам — моего Домманика им не взять. Если они не хотят войны.
— Но…
— Они не хотят ее. Мы нужны им больше, чем они нам, особенно теперь, когда им не удалось достичь согласия с шираво, живущими в Злетоваре.
— Не удалось, значит? — Флэндри упал духом.
— Нет — я всегда говорила, что не удастся. Мерсейские подводные лодки не приходили больше. Терране сделали то, что не могли мы, курсовикяне, — разбомбили базу шираво. Мерсейцы сражались с ними в воздухе. Небеса в ту ночь пылали огнем. С тех пор наши корабли постоянно обстреливаются пловцами, но почти всем судам удается пройти. Говорят, что битвы между терранами и мерсейцами участились и ведутся теперь по всему миру.
Еще один шаг вверх по лестнице, подумал Флэндри. Гибнет все больше людей, тигран, морян. Теперь уж, наверно, ежедневно. И все это запланировано заранее.
— Но ты почти ничего не говорил о своих подвигах, — продолжала Драгойка. — Сказал только, что владеешь великой тайной. Какой?
— Прости. — Флэндри, повинуясь внезапному импульсу, протянул руку и погладил ее гриву. Драгойка потерлась головой о его ладонь. — Я даже тебе не могу сказать этого.
— Как хочешь, — вздохнула она, взяв в руки модель галеры и лаская пальцами мачты и снасти. — Но поделись со мной своими странствиями. Расскажи о своем путешествии.
Он стал рассказывать. Она вслушивалась, стараясь понять.
— Как там все странно. Маленькие звезды делаются солнцами, наш мир превращается в пылинку; неведомые народы, огромные страшные машины… — Она крепко сжала кораблик. — Не знала, что чей-то рассказ может меня напугать.
— Ты еще научишься принимать Вселенную всем сердцем. Придется научиться.
— Говори дальше, Домманик.
И он продолжил, подвергнув свой рассказ легкой цензуре. Не то что Драгойка была бы против его путешествия с Перси; но она могла бы подумать, что терранская женщина более близкий его друг, чем она, и это обидело бы ее.
— …Деревья на Мерсейе растут выше, чем здесь, и листья на них другие…
Зажужжал передатчик у него на запястье. Он нажал кнопку.
— Мичман Флэндри, — произнес он каким-то тонким голосом. — Прием.
— Говорит адмирал Энрикес, — послышалось из рации. — Следую к вам на «Будро Х-7» с двумя людьми. Укажите место для посадки.
«Энрикес лично? Бог мой, ну и влип же я!»
— Е-есть, сэр.
— Я спрашиваю, где нам сесть, мичман?
Флэндри, заикаясь, дал указания. Флиттер мог сесть, как и предлагалось в письме, на башне дома Драгойки.
— Видите ли, сэр, здесь все… ну, вооружились. Лучше бы избегать возможных осложнений, сэр.
— Ваша работа?
— Нет, сэр. То есть не совсем. Но вы увидите — все собрались и готовы к бою. Они не хотят отдавать меня никому… кто, как они думают, питает ко мне враждебные намерения. Они грозятся напасть на нашу станцию, если… Честное слово, сэр, я не настраивал союзников против нас. Я все объясню.
— Придется. Очень хорошо — считайте, что вы под арестом, но мы пока не будем брать вас под стражу. Будем здесь минуты через три. Конец связи.
— Что он сказал? — прошипела Драгойка, взъерошив мех.
Флэндри перевел. Она соскользнула с ложа и сняла меч со стены.
— Я вызову нескольких воинов, чтобы он не нарушил своего слова.
— Не нарушит. Я уверен, что не нарушит. Но… вид его машины может вызвать волнения. Нельзя ли объяснить горожанам, чтобы они не вступали в бой?
— Можно. — Драгойка соединилась по новоприобретенной рации с обителью Сестер за рекой. Зазвонили колокола, возвещая перемирие. Тигране зароптали, но остались на месте. Флэндри направился к двери.
— Встречу их на башне.
