Миры Пола Андерсона. Том 1 - [4]

Однако подобный научный интерес не мешает Андерсону быть активным членом «Общества за творческий анахронизм», занятого реконструкцией прошлого — того самого, феодального. Там писатель — точнее, сэр Бела из Восточной Марки — ладит доспехи, участвует в турнирах, и даже был удостоен рыцарского звания за совершенство владения одним из старинных единоборств. Так что отнюдь не безличен интерес писателя к средневековью.

Немногие авторы удостаиваются такого внимания со стороны критиков, какое привлекает к себе Андерсон. Еще при жизни писателя издаются объемистые литературоведческие труды, пишутся статьи и очерки. Есть специалисты по Андерсону — например, Сандра Мизель, автор книги «Против стрелы времени: Крестовый полет Пола Андерсона». Есть даже прилагательное особое — «поландерсоновский» (poulanderson) — для обозначения стиля, который безуспешно пытаются повторить многие писатели.

А живет астрофизик по образованию, знаменитый писатель Пол Андерсон в солнечной Калифорнии, в местечке Оринда под Сан-Франциско, вместе с женой — дочь его, уже взрослая, проживает отдельно, как принято у американцев. По словам знающих его лично, это человек очень вежливый, даже застенчивый. Он редко дает интервью (и никогда — у себя дома), а если дает — старается не допускать категорических высказываний; на вопрос одного журналиста: «Правда ли, что вы каждый вопрос рассматриваете с обеих сторон?» — он ответил: «Ну, и да и нет…» Он предпочитает работать — методично и упорно.

В течение года он был президентом Американской ассоциации писателей-фантастов, но этим не ограничивается его общественная деятельность. Он является членом не только Ассоциации писателей-фантастов, но и Ассоциации писателей детективного жанра, а также состоит в Гильдии американских меченосцев и волшебников (имеются в виду, конечно, писатели), является активистом местной экологической группы и… альпинистом. Убежденный либертарианец (есть в Америке такое движение, выступающее за приоритет прав личности над интересами государства), в политику он предпочитает не лезть, хотя имел в свое время стычки и с «правыми», и с «левыми», выступал в поддержку действий американцев во Вьетнаме. Разумеется, писатель с подобными политическими взглядами долгое время оставался в нашей стране «персоной нон грата». За весь советский период нашей истории были напечатаны лишь несколько рассказов и повестей, в основном из цикла «Патруль времени». Перестройка открыла его произведениям путь к нашему читателю, однако злоключения его продолжаются и по сей день — качество большинства появившихся в последнее время на книжном рынке переводов не выдерживает никакой критики. Начиная издание собрания сочинений Пола Андерсона, издательство «Полярис» надеется исправить эту несправедливость.

Д. Смушкович

Зима над миром

Джорджу Скизерсу в память о множестве путешествий на электричке Вокзал — Олсвик — Фут Мадж

Глава 1

Однажды в Ледовый век трое мужчин ехали верхом в Совиный Крик, где было зимовье Донии из Хервара. Стояло оно на Жеребячьей реке в четырех днях пути на северо-запад от ближайшего поселения Фульда, и гостю из Арваннета тяжело давалось путешествие.

Солнце в том месяце вошло в знак Лося и теперь оставалось на небе дольше, чем длилась ночь. Однако вокруг еще было белым-бело; затверделый снег скрипел под копытами. Ветер, дувший наискосок низким лучам вечернего солнца, приносил из-за горизонта дыхание тундры, а из-за нее — дыхание ледовых гор.

Местность же, окружавшая путников, скорее напоминала тайгу: она была холмистая, большей частью открытая, вся изрезанная синими тенями, но и лесистая — здесь росли темные сосны, плакучие ивы, березы, ветви которых пока покрывали только льдинки. Цвет неба разнился от лилового на востоке, где уже проглянули первые звезды, до бледной голубизны зенита и зелени вокруг кроваво-красного диска. Вверху в своих гнездах каркали вороны. Высоко над ними парил ястреб, озаренный предзакатным сиянием. Перепела, словно на колесах, разбегались направо и налево от всадников. Из зарослей ежевики величественно взмыл фазан. На гряде холмов, ограничивающей кругозор с юга, паслось, добывая из-под снега мох и остатки травы, несколько сотен больших копытных животных: степные олени, лошади, буйволы и карликовые бизоны рядом. Время от времени слышался лай невидимой дикой собаки, и койот воем отвечал ей. Обильна была земля, которой владел род Хервар.

Двое мужчин были местные уроженцы — истые рогавики. На это указывали высокий рост — стремена на их лохматых пони были опущены низко, — широкие плечи, поджарые тела, а еще светлая кожа, длинные головы, широкие скулы, короткие носы, раскосые глаза. Они и одеты были похоже — в отороченные бахромой рубахи и штаны из оленьей кожи, расшитые крашеными иглами дикобраза, мягкие полусапожки, шерстяные плащи с капюшонами. У каждого было по два ножа: тяжелый резак и легкий — для метания; у седла — крепкое кабанье копье, топорик, лук, колчан и аркан. Рыжий Згано заплетал волосы в косички и закручивал на затылке, темно-русый Кириан стригся пониже ушей. В их возрасте — семнадцать и восемнадцать лет — настоящая борода еще не растет, поэтому оба чисто брились. Згано был старшим сыном Донии, Кириан — ее младшим мужем.