Миры обетованные - [22]

11 сентября. На семинаре по менеджменту прямо передо мной сидит полицейский из федеральной службы (ФБР). Вчера он явился на занятия в «полевой» форме, в легком бронежилете и в зеркальном шлеме.

Нам он объяснил, что сразу после университетских занятий он отправится в школу ФБР, а оттуда – на ночное патрулирование, это у них практика. Он учится в полицейской школе и одновременно посещает семинар по менеджменту для того, чтобы всегда можно было, оставив службу, переключиться на другой род деятельности и, чем черт не шутит, открыть свое дело.

Прежде я почти наверняка влюбилась бы в него. А теперь – вряд ли. По натуре это очень спокойный человек, но когда он одет по форме, это сочетание – ледяное спокойствие и экипировка – создает какой-то жутко-устрашающий эффект. Раскаленный уголь под мягким слоем остывшего пепла. Кстати, вот что полицейский рассказал о зеркальном шлеме: он защищает глаза, когда в лицо стреляют из лазерного оружия. Конечно, если не стреляют в упор. Мне же кажется, шлем – это ещё и средство психологического воздействия на людей. Человек-невидимка, невозмутимый робот…

Его зовут Джефф Хокинс. Внешне он похож на Чарли Девона. Косая сажень в плечах, очень короткая стрижка – глянешь со стороны: череп словно выбрит наголо. Джефф даже крупнее Чарли; да и сложен получше. А образован – с Чарли не сравнить. Однако интуитивно я чувствую, что это один и тот же тип человека.

Меня это раздражает. Никому не известно, где он родился. Ну, ладно. Никто не имеет права лезть к нему в душу. Никто. Но я уже ощутила: у Джеффа очень мощное биополе. Мощное и активное. Оттого-то я и переполнена информацией: да, сейчас он невозмутим, но как только я, О’Хара, дрогну и от желания у меня закружится голова и помутится рассудок – простыня будет наготове, и ещё одна, чтоб укрыться, и как только Джефф почует, что я «созрела», сам сделает шаг навстречу, сам сорвет спелое яблочко.

Держи себя в руках, О’Хара! После трех недель воздержания каждый мужчина – самец. Позаботься о себе. Нет, не в этом плане, это слишком просто. Пора понять, что все люди – разные, и все мужчины на Земле – тоже разные.

Да и всегда под боком такая отдушина, как «Космос-клуб». Ради Бога, загляни в глаза какому-нибудь девониту и будь спокойна…

12 сентября. Явилась на вечер в клуб. Никакой официальщины. Все раскованны и благодушны. Мы собрались в дальнем зале ресторана «Река Лиффи». Заведение оформлено под старинный ирландский паб, и подают черную форель из бочки; Джон бы знал – у него б слюнки текли. После короткой и не очень внятной торжественной части мы разбрелись по ресторану, разбились на группы: фон-браунцы, машаллахцы, ново-йоркцы…

Нас было десять человек из Ново-Йорка. Я на Земле совсем недавно, присоединилась к компании ново-йоркцев последней – свежая информация из первых рук. Меня засыпали вопросами: какие новости, какие слухи-сплетни? Никто из нас не мог принять участие в голосовании, но все равно всем интересно, что за ситуация складывается в Мирах перед выборами. Я думаю, что Маркус будет переизбран. Слишком много кандидатов на пост Инженера-Координатора. Поэтому никто из кандидатов не наберет нужного числа голосов. Правда, Джон считает, что основная масса инженеров выступит за Гудмана, руководителя проекта «СС». Ну, получит он один-два процента голосов, и что?

Мы встречаемся в клубе вечером во вторник, именно в это время Миры передают на Землю очередную программу своих еженедельных новостей. Полчаса у экрана, на котором блистает очаровательная Джулис Хаммонд, для моих соотечественников – словно глоток родниковой воды для путника, затерявшегося в пустыне. Боже, неужели и меня когда-нибудь охватит эта жуткая ностальгия?

С одним из парней, околачивающихся в «Космос-клубе», мы учились в одной школе в Ново-Йорке и вместе играли в детском оркестре. Парень окончил школу на год раньше меня. В ресторане он стоял в противоположном конце зала. Я никак не могла припомнить его имя и поэтому так и не решилась с ним заговорить. А меня тут все окликали просто: «Новенькая!»

Неожиданно я поняла, что большинству из моих соотечественников абсолютно неведомо, что творится за дверями клуба, на улице. Наверное, это своего рода перестраховка. Там, за стенами, – неизвестность, чужая Земля и опасности на каждом шагу, а здесь, среди своих, – покой, уют, душевный комфорт. Одна ли я такая дура затесалась среди них? Я жаждала узнать о землянах как можно больше, особенно об американцах.

Отделение Миров от планеты, обретение ими независимости совершится на моем веку. Я смутно предугадываю свою судьбу, чувствую, что скоро окажусь в эпицентре событий и, то ли как член административной команды, а то и как политик, вероятно, повлияю на их ход. Не сомневаюсь в том, что процесс обретения Мирами независимости будет тяжелым.

Внезапно я вспомнила о Бенджамине Франклине, который чуть ли не костьми ложился, пытаясь предотвратить назревающую Гражданскую войну. И так продолжалось целых двадцать лет. В ту пору Франклин большую часть времени проводил в Англии, употребляя все свое красноречие на то, чтобы примирить колонии с Британией, Британию с колониями. Он был ярчайшим гением и, кроме того, обаятельнейшим мужчиной, который никогда не лез за словом в карман, – и чем кончилось? У Франклина ничего не вышло. Чего же я могу достичь? Что я должна свершить? Иногда, здесь, на Земле, я просыпаюсь – за окном раннее темное утро – и совершенно точно ощущаю (о мистика!): очень скоро я окажусь в точке пересечения исторических путей цивилизаций. И чем больше я черпаю для себя из истории, тем меньше мне хочется оказываться в этой точке.