Миры Харлана Эллисона. Том 2. На пути к забвению - [17]

Шрифт
Интервал

Должен признать, у меня довольно вздорный характер. За кофе я сделал все, чтобы либеральная природа жены Кейна повернулась против нее.

— Представь себе, — сказал я (она перестала собирать крошки маленькой щеткой на батарейке, работавшей совершенно беззвучно, и улыбнулась), представь себе такую ситуацию. Мы ужасно беспокоимся по поводу меньшинств, с которыми плохо обращаются. Например, люди с черной кожей, которых мы без зазрения совести называем «негры», пуэрториканцы, америнды[7] (вне всякого сомнения, самые благородные из всех нас), мексиканцы…

— Следует называть их «чикано», — перебила меня жена Кейна, решив, что удачно пошутила.

Я не обратил внимания. Неуместные заявления на эту тему часто граничат с бестактностью.

— Все это меньшинства, не так ли, — продолжал я. — Но почему мы с презрением относимся к самому многочисленному меньшинству, имеющемуся в нашем обществе?

— К женщинам? — вставила она.

— Ничего подобного, — возразил я ей. — Сегодня женщинам принадлежит весь мир.

Она бы с удовольствием обсудила эту тему. Но я махнул рукой, заставив ее замолчать.

— Нет-нет, дай мне договорить, Кэтрин. В настоящее время автомобили являются самым многочисленным меньшинством в нашей стране. Их больше, чем мужчин, или женщин, или нисеев,[8] больше, чем людей моложе тридцати лет или республиканцев, даже больше, чем нищих. По правде говоря. может быть, они даже составляют большинство. И тем не менее мы относимся к ним как к вьючным животным, сталкиваем друг с другом, наносим повреждения, бросаем прямо на дорогах, даже не озаботившись похоронить по всем правилам, мы их не любим, продаем так римляне продавали рабов, думаем о них только в том смысле, в каком они отражают наше положение в обществе.

Кейн ухмылялся. Он чувствовал, что мое выступление скорее основывается на неприязни к его жене, чем на искренней уверенности в собственных постулатах.

— Ты это о чем?

Я развел руки в стороны:

— Просто я считаю, что они имеют право нам мстить. То, что им удалось уничтожить всего 1 750 000 людей с 1896 года, когда Форд провел успешные испытания, поместив двигатель внутреннего сгорания в экипаж, не запряженный лошадью… лично мне это кажется своего рода слабостью с их стороны. Кейн рассмеялся:

— Ну знаешь. Том!

— Именно.

— Ты наделяешь неодушевленные предметы разумом, коим они просто не могут обладать. Я видел, какты поносил Уолта Диснея за антропоморфизм, но то, что ты говоришь, несравнимо с его заявлениями.

Орсон Уэллс однажды играл (немного даже слишком ярко) в фильме под названием «Черная магия». Он изображал Калиостро и околдовал всех, с кем общался. В фильме у него был мрачный, пронзительный взгляд. Он смотрел из-под нависших бровей и говорил загробным голосом. Очень впечатляюще. Именно такой вид я и напустил на себя сейчас, во время разговора с Кейном и его женой.

— Никакой это не антропоморфизм. Групповой разум — вовсе не новое понятие. Он присущ насекомым, даже некоторым растениям. Если теория «большого бума» относительно возникновения Вселенной верна — а после того, как был открыт квазар, мы в это твердо верим, — если Вселенная вот так, сразу, взяла и появилась — в таком случае, по-моему, вполне логично предположить, что разум может возникнуть совершенно неожиданно, тоже вследствие «большого бума».

Кейн и его жена молча смотрели на меня. Похоже, они поверили, что я говорю абсолютно серьезно.

И наконец я выдвинул свой последний довод:

— Подумайте о наших предках неандертальцах. Разве идея о «большом буме», в результате которого они вдруг стали разумными, не отвечает на вопрос о том, как получилось, что мы тут с вами сидим и мило беседуем? Я уверен, что то же самое произошло и с автомобилями. Массовое сознание, гештальт,[9] если хотите. Общество внутри общества. Объединение колесных.

Когда мне было шесть лет, у моей матери начался ужасный бронхиальный кашель. Семейный врач настоял на том, что она должна отправиться на несколько месяцев в Аризону. Мама взяла меня с собой. В результате в том учебном году я не приобрел абсолютно никаких основополагающих навыков в арифметике. И до сих пор прибегаю к помощи пальцев, если мне нужно что-нибудь сосчитать, естественно, стараясь не привлекать к себе внимания. Именно по этой причине меня никогда не интересовали точные науки, и уж особенно строгие и наводящие смертную тоску законы математики. Ни разу в жизни мне не удалось дочитать до конца статью по физике. То, что я сейчас говорил, было полнейшей чепухой, мою теорию мог разнести в пух и прах любой студент-естественник. Но Кейн занимался поэзией Чосера, и его забавляли мои измышления, а жена Кейна была самой настоящей дурой.

Вскоре после кофе я отправился домой, оставив Кейнов весьма смущенными и озадаченными. Разговор меня возбудил; это была первая спонтанная импровизация, созданная мной за несколько последних месяцев.

Я решил прогуляться, хотя ночь была холодной, а идти мне было довольно далеко. Я всегда был религиозным человеком.

Вы никогда не задумывались о том, насколько схожи культуры Южной Америки и Среднего Востока? Это сходство очень трудно объяснить. В обеих культурах одновременно присутствуют представление о рыбе как о священном существе, григорианский календарь, который соответствует каменным календарям ранних американцев, пирамиды, относящиеся ко времени существования этих, и никаких других примитивных культур. Возможно ли, что существовала связь, две тысячи лет назад, между землей, скажем, иудеев и землей ацтеков? Рассказывают одну интересную историю — имейте в виду, это всего лишь сказка — о том, что белый Бог пришел на берега ацтеков как раз в то время, когда Иисусу из Назарета было между двенадцатью и тридцатью годами. Эти годы называют «потерянными» годами Иисуса. В легенде говорится, что белый человек — похожих на него в этих краях до тех пор никто не видел — бродил среди людей и говорил о вещах, казавшихся волшебными и прекрасными, о царстве жизни после смерти. Утверждают, что именно он внес понятие священной природы рыбы. Может быть, он же научил ацтеков строить пирамиды и показал им календарь? Нам не дано это узнать, хотя историки утверждают, что Иисус вполне мог добраться до нового континента, воспользовавшись помощью финикийских моряков. Повторяю, нам это не дано узнать, однако легенды рассказывают еще об одном таинственном факте: белый пророк обещал вернуться. Его ждали и отлили из чистого золота бесконечное множество даров, в ознаменование будущего возвращения.


Еще от автора Харлан Эллисон
У меня нет рта, а я хочу кричать

Печатается по изданию: Миры Харлана Эллисона, т.2. Рига, Изд-во «Полярис», 1997, с.7-40.


Солдат

Куарло — солдат, сражающийся в одной из чудовищных войн будущего, оказывается перенесенным в наш мир…


Рассказы. Часть 2

Во второй сборник вошли произведения, относящиеся к жанру мистики и хоррора. В наших планах собрать воедино все переведенные на русский язык рассказы Роберта Блоха. Содержание: 1. Смех гуля 2. Лилии 3. Цветочное подношение 4. Клыки возмездия 5. Смерть это слон 6. Мощь друида 7. Тёмный остров 8. Проклятие друидов 9. Ваш Друг — Джек Потрошитель 10. Игрушка для Джульетты 11. Ловушка 12. Волк в овчарне 13. Торжество в аббатстве 14. Матерь змей 15. Гончая Педро 16. Раб огня 17. Канарейки императора 18. Возвращение на шабаш 19. Плащ 20. Вопрос идентичности 21. Пять образов смерти 22. Бездонный пруд 23. Мертвые не умирают!


Оружие-мутант. Антология американской фантастики

В первый том («Оружие-мутант») первого пятитомного блока Антологии мировой фантастики включены произведения американских фантастов. Основу сборника составляют пять разномасштабных произведений Мюррея Лейнстера из цикла о приключениях космического врача («ЧП вселенского масштаба»).Оформление блока рассчитано на то, что при размещении составляющих его книг в определенном порядке (слева направо: «Оружие-мутант», «Течение Алкиона», «Космический беглец», «Оружие забвения» и «Стрела Аримана») их корешки составят один общий рисунок, представляющий собой символ этого блока.


Безмолвный крик

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Человек, поглощенный местью

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
«Одним меньше»

Раздражение группы нейронов, названных «Узлом К», приводит к тому, что силы организма удесятеряются. Но почему же препараты, снимающие раздражение с «Узла К», не действуют на буйнопомешанных? Сотрудники исследовательской лаборатории не могут дать на этот вопрос никакого ответа, и только у Виктора Николаевича есть интересная гипотеза.


Нерешенное уравнение

Первоначальный вариант рассказа был издан в 1962 году под названием «Х=».


Неопровержимые доказательства

Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.


На дне океана

С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.


На Дальней

На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.


Дорога к вам

Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.


Вбивание гвоздей. Эссе о гневе и мести, написанное мастером жанра

Гнев — ужасное чуство, очень отрицательное. Но это и самое мощное оружие, каким владеет человек. Гнев, порождённый жаждой мести. И если это оружие правильно применять, разумно, хладнокровно, конструктивно, то оно даже вносит равновесие во Вселенную, исправляет то, что неправильно, и, кроме того, предотвращает язву желудка. Но если гнев и жажда мести возьмут вверх над разумом, то могут убить и того, на кого этот гнев направлен, и самого обладателя этим чувством. На собственном примере Эллисон показывает, как правильно давать выход гневу, и как правильно претворять в жизнь вараварское чувство — жажду мести…


Беседа с Анубисом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.



Миры Харлана Эллисона. Том 1. Миры страха

Его называют «Льюисом Кэрроллом двадцатого века». За сорок лет своей карьеры Харлан Эллисон собрал восемь с половиной «Хьюго», три «Небьюлы», пять премий имени Брэма Стокера (за лучшее произведение в жанре «хоррор»), включая награду «за вклад в развитие жанра», две премии имени Э. А. По (за лучший американский детектив), «Серебряное перо» журналистики от международного ПЕН-клуба и — единственный — четыре премии Гильдии писателей Америки за лучший сценарий года, не говоря уже о наградах помельче — больше, чем любой другой писатель.Его имя стало синонимом не только грандиозного успеха, но и выдающегося литературного мастерства.