Миры Филипа Фармера. Том 20. Иисус на Марсе - [4]

Ожидая, пока схватится быстро затвердевающая масса, Орм и Бронски подошли к серебристому металлическому закруглению, выдающемуся из груды камней. Стоя под огромной дугой и глядя на нее, Орм ощутил нечто вроде благоговения. Если это был корабль — а это несомненно было так, — то он должен был быть размером с древний пассажирский лайнер, вроде «Куин Мэри», или с дирижабль «Гинденбург».

Кто бы ни был его строителем, он обладал источниками такой энергии, которых не было на Земле. Чтобы поднять этого монстра с планеты в космос, провести через межзвездное пространство и посадить здесь, нужна была такая мощь, что даже при мысли о ней голова кружилась.

Сколько же пролежал он на дне этого необъятного каньона? Долго, должно быть, чтобы успела выветриться стена и похоронить его под обломками камней. И еще дольше, чтобы другая сила — может быть, долгие и сильные ветры — смела обломки с этой части корабля.

Но, может быть, именно эта секция корабля никогда и не была скрыта. Спутник наблюдения много раз ее фотографировал, но не заметил ее никто, пока не обратил внимание Лэкли — тот самый австралиец.

А может быть, кто-то начал раскапывать корабль, и что-то ему помешало.

При этой мысли по спине Орма пробежал холодок. Он непроизвольно обернулся. Группы марсиан, подкрадывающихся к нему сзади, он не обнаружил. И засмеялся.

— Чему смеешься? — спросил Бронски.

— Ничего конкретного. Просто… Неважно. Может, от радости. Вытащи-ка этот прибор, — он повернулся к Бронски спиной, и тот вытащил коробку из цилиндра на спине его скафандра.

Это была миниатюрная лаборатория для физико-химических исследований. Поставив ее на землю, Бронски открыл крышку и начал вместе с Ормом выполнять анализы с быстротой, приобретенной долгими тренировками. Закончив, Орм доложил о результатах:

— Дверь с виду металлическая. Как показал аудиометр — вы это слышали, — внутренность полая. При ударе стальным молотком звенит. На поверхности не оставляет царапин даже алмаз. Азотная кислота не оставляет следа. Использовать лазерный луч мне не хочется, чтобы воздух не повредил содержимое — если оно там есть. Материал корпуса, чем бы он ни был, земной науке неизвестен.

Бронски вернул коробку в цилиндр, и космонавты пошли обратно к «Барсуму». Цемент уже схватился. В разреженном воздухе при давлении, эквивалентном давлению земной атмосферы на высоте десяти миль, вода испарялась быстро. Поднимающийся пар в сумеречном свете был невидим.

Орм выбрал слабину и натянул трос. Теперь даже ветер со скоростью двести пятьдесят миль в час — не слишком вероятный на дне каньона — не сможет сдвинуть модуль с места.

Надир Ширази, сменивший у микрофона Дантон, спросил:

— Как самочувствие? Желаете отдохнуть перед походом в туннель?

— Слишком я завелся, чтобы сейчас останавливаться, — ответил Бронски. — Я бы предпочел продолжать.

Из трюма, откуда они доставали материалы для якоря, вынули еще складную алюминиевую лестницу и ящик с взрывчаткой. Орм взвалил ящик на плечо и вместе с Бронски направился к отверстию туннеля. Робот-вездеход шел за ними, держа их под наблюдением главного сканера и передавая изображение экипажу «Ареса» и миллиардам жителей Земли. Орм снял с плеча ящик и открыл крышку. Вынув оттуда мощный фонарь, он осветил стены туннеля. Держась сзади и слева от людей, вездеход следил за лучом света своими камерами.

Раньше Орм уже много раз видел показанный роботом провал туннеля. Но теперь он видел его не на экране, а воочию и ощутил тот же легкий озноб, что и в первый раз, когда увидел туннель в лаборатории в Хьюстоне. В дальнем конце громоздилась куча камней — обломков обвалившейся кровли. Предполагалось, что за ней находится еще одна дверь. Пол был усыпан каменными осколками, большими и малыми. На другом конце виднелась дверь, нижняя четверть которой тоже была завалена обломками. Камни покрывала красная пыль, но слой ее был тонок — кровля обвалилась не слишком давно.

Что вызвало обвал? Не было ни одной теории, выдерживавшей критику. Туннель был слишком далеко от скальных стен, с которых могли бы сорваться большие глыбы, и при этом ни в самом туннеле, ни рядом с ним таких крупных обломков не оказалось. К западу лежало несколько больших валунов, но они были принесены бегущей по каньону водой в очень уж отдаленном прошлом.

Один ученый предположил, что кровлю мог пробить небольшой метеорит. Но нигде вокруг не было и следов кратеров от удара — ни малых, ни больших. Да и очень уж невероятно было, что какой-то шальной метеорит попал в такой узкий разрез и обнажил туннель, который иначе никогда не открыли бы.

Орм направил луч фонаря на оранжевые буквы на тускло-черном фоне двери. Огромные литеры — тау и омега. Но знал ли греческий тот, кто их здесь написал? Возможно, эти буквы настолько просты по начертаниям, что другие разумные существа тоже их используют? В конце концов, значки Т и Ω могут прийти на ум всякому, кто решит создать алфавит. Если, конечно, это символы какого-то алфавита. Они могут быть элементами слоговой азбуки или иероглифами, вроде китайских. Может быть, это математические символы.

Орм махнул рукой Бронски, пропуская его вперед. Пусть он не был первым человеком, ступившим на Mapc, зато будет первым, кто коснулся двери туннеля.