Миры Филипа Фармера. Том 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку - [33]

Анна. Если бы он не женился на ней, то сидел бы сейчас за огромным столом в главном офисе и координировал бы церковные дела на всей планете, которая была больше Земли. Правда, и сейчас население Вайлденвули насчитывало всего пятьдесят миллионов, но, когда Кэрмоди появился здесь впервые, оно было в пятьдесят раз меньше. Здесь был настоящий простор для работы. А Земля была так перенаселена, что люди жили друг у друга на голове.

Анна. Если бы она не вышла за него замуж, то сейчас была бы жива. Но когда Кэрмоди выразил сомнение в том, что поступает правильно, предлагая ей руку и сердце, она ответила, что уйдет в монастырь, если не станет его женой. Он засмеялся и сказал, что она слишком романтична и витает в облаках. Ей был нужен мужчина. И если бы не Кэрмоди, то со временем она нашла бы себе другого.

Это была их первая серьезная ссора, после которой они оказались в объятиях друг друга. А на следующий день Кэрмоди отправился на Землю с ежегодным отчетом о проделанной работе. Он провел там две недели, а затем улетел, радуясь, что покинул Землю, и с нетерпением ждал встречи с Аннон.

Ватикан стал кубическим зданием, каждая сторона которого тянулась на полмили. В нем обитал не только Папа, но и работали миллионы людей, которые обслуживали руководство Церкви на Земле и сорока колонизированных планетах. А этих людей и их семьи тоже надо было кому-то обслуживать. Кроме того, в этом здании находился второй по величине компьютер, уступавший лишь искусственному мозгу Буджуму, который работал на Федерацию.

Остальная часть Рима тесно ютилась вокруг Ватикана. Вечные Семь холмов давно сровняли с землей. Тибр бежал по пластиковой трубе на нижних уровнях города.

Изменения происходили постоянно, и в людских делах, и во всей Вселенной. Мужчины и женщины рождались и умирали… Анна!

Кэрмоди вскрикнул и заплакал, словно огромные руки сжали ему горло и выдавили из глаз слезы. Кардинал смущенно замер, но потом прижал голову священника к своей груди и стал гладить его по волосам, невнятно шепча слова утешения. Наконец старик и сам заплакал.

Когда такси подъехало к космопорту, Кэрмоди уже немного успокоился и сидел прямо, вытирая глаза платком.

— Теперь со мной все в порядке. Во всяком случае, пока. Я рад, что получил разрешение лететь. Если бы я остался, это добило бы меня вконец. Каким примером я был бы для тех, кого должен поддерживать в горе? Или для тех, кто слушает мои проповеди о том, что смерти надо радоваться, а не печалиться, поскольку мертвых ожидает благодать, ибо они уходят из этого мира, полного зла и соблазнов? Теперь я знаю, как мало стоят такие слова. Пока человек страдает, они не приносят никакого облегчения.

Кардинал ничего не ответил.

Минутой позже они добрались до космопорта. Это было пятиэтажное строение, занимавшее тридцать акров и построенное главным образом из белого мрамора, добытого в горах Визару — примерно в сотне километров от столицы. В огромном зале ожидания толпились люди и гуманоиды с разных планет Федерации. Многих из них привели сюда государственные и торговые дела. Остальные были просто состоятельными особами, которые могли себе позволить лететь рейсом первого класса. Часть здания занимал отдел иммиграции, где уже не было видно пассажиров в дорогой и модной одежде.

Два священника медленно пошли сквозь толпу. На многих из присутствующих красовались «медузы», или живые парики, которые, завиваясь кольцами, создавали различные прически и имели часовой цикл прохождения через спектр из ста тысяч цветов. Другие были одеты в полуплащи с пламенеющими «башенками» плеч из материала, издававшего мелодичный звон, тональность которого изменялась в зависимости от температуры воздуха и атмосферного давления. Несколько стариков щеголяли в цветастых штанах, остальные носили модные «колодцы», на которых то появлялись, то исчезали фотографии владельца в различные периоды жизни, а также некоторые его персональные данные и краткая биография. Одна роскошно одетая дамочка имела «колодцы», которые изображали выдающиеся моменты ее жизни в виде мультфильма.

Кэрмоди попрощался с его преосвященством, который собирался вернуться в город и начать приготовления к похоронам. Кардиналу нужно было еще продиктовать несколько писем помощникам в Ватикане и объяснить причины своей задержки.

Каждый межпланетный путешественник должен был пройти через пункт досмотра; проверка занимала полчаса. Кэрмоди разделся и положил одежду в агрегат, который осуществлял санитарную обработку. В секции физиологического осмотра ему пришлось неподвижно простоять две минуты, пока сканеры неосязаемо ощупывали его тело. В конце концов ему выдали сертификат, свидетельствующий об удовлетворительном состоянии здоровья, и вернули одежду с биркой контроля. Кэрмоди снова надел треуголку, жесткий белый воротничок, блузу, традиционные шорты и темное трико. С этого момента и до посадки на корабль он уже не имел права покидать эту часть космопорта.

Среди прочих вещей, прошедших проверку, ему отдали письмо. Женский голос из динамика сообщил, что ему пришло еще одно письмо — с Земли от Мкуки. Кэрмоди осмотрел конверт со своими именем и адресом и обнаружил внизу подпись — «Р. Располд». Но читать не стал, а сунул оба письма в сумочку на поясе.