Миры Филипа Фармера. Том 17. Врата времени. Пробуждение Каменного Бога - [22]

Два Сокола, не ответив, подошел к большому окну, из которого можно было видеть город Эстоква. Сумасшедший дом стоял на холме в нескольких милях от центра столицы, где громоздился мраморный купол Теотоедзаяшохква — ирокезского парламента. Сбоку от него виднелось здание поменьше, тоже в греческом стиле, но из красного гранита — резиденция хакья’таноха (буквально «того, кто смотрит за мной»), главы исполнительной власти.

Эстоква была когда-то аванпостом троянских колонистов, сожженным и разграбленным ирокезами дотла после долгой осады. На развалинах варвары возвели свои длинные дома. Но ныне Эстоква была современным по здешним меркам городом, неотличимым с такого расстояния от любой западноевропейской столицы. Правительственные здания сооружались из мрамора или гранита в классическом акхайвийском стиле.

В кабинете Тархе Два Сокола видел фотографии парламента. Семь колонн, поддерживавших портик, представляли собой скульптуры семи зверей-тотемов захватчиков. Фризы на стенах изображали не только исторические сцены, но и жутковатые символы легенд и мифов, исполненные в особенном, неевропейском стиле, который краснокожие Земли-2 создали, ознакомившись с цивилизацией.

Два Сокола хотел бы думать иначе, но он не мог не признаться себе, что не чувствует никакой общности с этими людьми. Они могли быть ирокезами, но не теми ирокезами, которых он знал. Их прошлое и настоящее было совсем другим, и влияние, которое они оказали на ход истории, еще больше увеличивало эту разницу. Он принадлежал этой культуре в гораздо меньшей степени, чем культуре белых пришельцев в Северную Америку.

Со временем при желании он, может, и прижился бы. Но это государство было обречено на поражение перед превосходящей мощью Перкуниши. И тогда новый дом превратится в ад. Официальной политикой Перкуниши по отношению к покоренным народам была полная ассимиляция, уничтожение всего чужеродного. Вначале — геноцид в масштабах, которые заставили бы покраснеть от стыда даже нацистов его мира, затем — заселение перкунишанами и другими европейцами, которых завоеватели считали достаточно близкими по крови.

Даже сейчас бои шли в двадцати милях к северо-западу от города. Три вражеские армии пробивали путь к сердцу страны. Если ничего не изменится, Эстоква падет в течение ближайшей недели. Наверное, уличные бои будут идти еще долго, но правительство уже готовилось к эвакуации.

Взглянув в небо, Два Сокола увидел в синеве три блестящие точки. Приближались дирижабли. Три серебристые сигары скользили в небесах, а под ними расцветали маленькие черные облачка дыма. Не обращая внимания на огонь примитивных зенитных орудий, они двигались точно к цели — зданию парламента и резиденции премьер-министра. По мере того как левиафаны пролетали над целью, из них сыпались маленькие черные предметы, которые расцветали, касаясь земли, столбами дыма. Через секунду в окнах зазвенели стекла, здание вздрогнуло, и Два Сокола услышал разрывы бомб.

Надвигалась следующая волна воздушных кораблей. Купол над зданием парламента раскололся и рухнул. Деревянные дома охватило пламя. Скрылся в клубах дыма какой-то завод.

Когда раскаты далекого грома на минуту прервались, Два Сокола услышал, как позади него приоткрылась дверь, и, обернувшись, увидел красивую девушку, заглядывающую в комнату. Это была служанка Ильмики — метиска, потомок коренного населения, порабощенного хотинохсоних. В распоряжение хускарле Ильмики ее предоставило правительство, поскольку она немного знала блодландский. Девушка была приписана к блодландскому посольству в Эстокве и скорее всего шпионила в пользу Хотинохсоних.

Ильмика осведомилась, что служанке надо. Та робко поинтересовалась, не стоит ли ее госпоже спуститься в подвал, пока бомбардировка не прекратится. Бледная и напряженная, Ильмика тем не менее непринужденно улыбнулась и ответила, что здесь, на окраине города, не так уж и опасно. Девушка ушла не сразу. И только тогда, когда за ней захлопнулась дверь, Ильмика снова заговорила, из чего Два Сокола сделал вывод, что она тоже не доверяет своей служанке. Вероятно, именно поэтому она позволила себе остаться в одной комнате с мужчиной, хотя обычай требовал, чтобы незамужних дворянок в таких случаях сопровождали дуэньи.

— У нашего правительства есть основания считать, что ваш рассказ может оказаться правдой, — негромко сказала Ильмика.

— Они нашли летающую машину?

— Да. Но это не все. В Перкунише тоже об этом знают. Они даже нашли вторую летающую машину и человека, который прилетел на ней. Сейчас он в столице. Они пытались сохранить в тайне и то и другое, но у нас свой доступ к информации.

Два Сокола выругался. Собственные приключения и злоключения заняли его настолько, что он так ни разу и не вспомнил о немецком истребителе, который появился в тот миг, когда «Гайавата» прошел через Врата. Конечно! Немецкий истребитель тоже должен был попасть в этот мир!

— Вы в опасности, — прошептала Ильмика. — Так же, как мы знаем об этом... немце, перкунишане знают о вас. И они верят, что вы пришли из другой Вселенной. Вы опасны для них своими знаниями в области оружия и техники, намного превосходящей все, созданное на Эрфе. Конечно же, перкунишане хотят использовать знания немца. Но они не хотят, чтобы те же знания получили их враги. Так что...