Миры Филипа Фармера. Том 13. ЭКЗОРЦИЗМ. Ловец душ. Плоть - [128]

Видя поднятую биту, противник бросил мяч на землю. Из его пальцев капала кровь — так сильно сжалась его рука, не желавшая отпускать мяч.

Был объявлен тайм-аут, над первым бейсменом сказали какие-то краткие молитвы и накрыли его одеялом.

Стэгг попросил воды и еды, поскольку начинал слабеть от голода. У него было на это право, раз тайм-аут взяла другая сторона.

Он как раз кончил есть, когда маскотка объявила:

— Мяч в игру!

Теперь Стэгг, стоя в узком квадрате вокруг второй базы, должен был отбивать. Могучий замахнулся и бросил. Стэгг отбил мяч влево, не выбив за линию фола. Он побежал, но на этот раз игрок, заменивший погибшего первого бейсмена, успел к мячу как раз в момент приземления. Стэгг на долю секунды прервал бег, не в силах решить, бежать к третьей или вернуться на вторую.

Первый низом бросил мяч Могучему, который подбежал близко к дорожке между второй и третьей, почти на дороге у Стэгга. Продолжая бег, Стэгг становился беззащитен. Он резко повернулся, босые ноги поскользнулись на траве, и он упал на спину.

На одну страшную секунду ему показалось, что он погиб.

Могучий был очень близко и замахивался для броска в простертого на земле Стэгга.

Но Стэгг успел вцепиться в биту и в отчаянии поднять ее перед собой. Мяч скользнул по ней, выбив биту у него из руки и отскочив на несколько футов.

Стэгг победно взревел, вскочил на ноги, подобрал биту и стоял, угрожающе ею покачивая. Если он не был задет мячом, находясь между базами, он не имел права его поднять и бросить в противника. Не мог и оставить маркированную дорожку и угрожать тому, кто захотел бы этот мяч поднять. Но если мяч лежит на земле достаточно близко, чтобы до него можно было дотянуться битой, сделать это правилами разрешалось.

Над полем разнесся женский голос, начавший отсчет до десяти. Противникам Стэгга давалось десять секунд на решение, попытаться добыть мяч или дать Стэггу безопасно дойти до третьей.

— Десять! — выкрикнула маскотка, и Могучий отвернулся от размахивающей биты.

Могучий бросил снова. Стэгг махнул и промазал. Могучий улыбнулся и бросил мяч Стэггу в голову. Стэгг махнул битой и не попал по мячу, но и мяч не попал в него.

Могучий улыбался волчьим оскалом. Если Стэггу будет засчитан страйк, то он должен бросить биту и стоять неподвижно, пока Могучий постарается влепить мяч ему между глаз.

Но если Стэгг сумеет добраться до дома, питчером станет он. Ему по-прежнему будет не хватать товарищей по команде, чтобы помочь, но его превосходящая сила и скорость делали его самого командой — из одного человека.

Было тихо, только Кейси бормотали молитвы. Могучий бросил.

Мяч летел Стэггу прямо в живот, и у него был выбор — попытаться без замаха встретить мяч торцом биты или отклониться в сторону, держа ноги в узком квадрате. Если он отступит или упадет в сторону, против него будет засчитан страйк.

Стэгг решил уклониться.

Мяч пролетел мимо его сжавшейся плоти. Он прошел так близко, что крутящийся шип вырвал кусочек мяса. По животу потекла кровь.

— Мяч первый!

Могучий снова бросил в живот. Стэггу казалось, что мяч распухает, беременный смертью, большой, как планета, на которую падаешь.

Он сильно закрутил биту, пустив ее быстрой дугой вдоль земли. Торец биты столкнулся с мячом, и она раскололась на две, а мяч полетел в сторону Могучего.

Питчер этого не ожидал. Он не мог поверить, что тяжелый мяч мог улететь так далеко. Но потом, когда Стэгг уже бежал к дому, Могучий побежал вперед и поймал мяч в перчатку. В тот же момент другие игроки, оправившись от изумления, бросились вперед — убивать.

Между Стэггом и домом стояли двое, по одному на каждой обозначенной белой линией стороне дорожки. Оба молили Могучего бросить мяч им, но он не хотел отдать никому честь битвы со Стэггом.

Стэгг в отчаянии ударил по мячу обломком биты, деревянной рукояткой, отделившейся от окованного медью конца. Мяч не отскочил, а упал на землю у его ног.

За ним нырнул кто-то из Кейси.

Рукояткой биты Стэгг размозжил сквозь шляпу череп игрока.

Остальные остановились.

Маскотка вскинула руки, закрыв забранное маской лицо, чтобы не видеть мертвого, но тут же опустила руки и бросила на Могучего умоляющий взгляд. Тот на секунду заколебался, как будто собираясь дать сигнал броситься на Стэгга и покончить с ним, и к черту все правила.

Затем он глубоко вздохнул и сказал ей:

— Ладно, Кэти, считай. Мы дирадахи. Мы не жульничаем.

— Один! — сказала маскотка дрожащим голосом.

Остальные игроки посмотрели на Могучего. Он оскалился и сказал:

— Так. Все построились за мной. Я попытаюсь первым. Никогда не прикажу того, что не стал бы делать сам.

Кто-то сказал:

— Мы могли бы отпустить его домой.

— Что? — крикнул Могучий. — И каждый занюханный дисийский идолопоклонник в юбке вместо штанов будет над нами смеяться? Нет! Если мы должны умереть — а когда-то мы должны, — то умрем, как мужчины!

— Пять! — произнесла маскотка таким голосом, будто у нее разрывалось сердце.

— У нас нет никаких шансов! — простонал кто-то из Кейси. — Он вдвое быстрее любого из нас. Это как баранам идти на бойню.

— Я не баран! — заревел Могучий. — Я — Кейси! И я не боюсь смерти! Я пойду на небо, а этот парень будет жариться в аду!