Миры Филипа Фармера. Том 12. ЭКЗОРЦИЗМ. Образ Зверя. Апофеоз - [121]

Сколько бы реально ни прошло времени, для Форри оно спрессовалось в единое мгновение. Только что он стоял в зале «Американского Легиона» и вдруг оказался в огромной комнате с серыми стенами, потолком и полом.

Никакой мебели, дверей, окон. Помещение освещал лишь свет, исходящий от Грааля.

Рядом стоял Чайлд и все остальные. Они затуманенными глазами смотрели друг на друга. Некоторые до сих пор сжимали в объятиях партнера или партнершу.

Перед Чайлдом на пьедестале возвышался кубок. С ним ничего не произошло!

Хиндарф подошел к стене и что-то негромко произнес.

Большая часть поверхности стала прозрачной.

Ничего более унылого Форри в жизни не видел! Сплошные нагромождения камней. Никакой растительности. Никакой воды. Однако небо было по-земному голубым; значит, снаружи есть нормальный воздух.

— Подойди ко мне, Форри, — сказал Чайлд. — Возьми за руку.

— Зачем? — спросил Аккерман, но спорить с капитаном не стал.

Хиндарф «открыл» второе окно на противоположной стене. Те же источенные ветром скалы, но за ними, у самого горизонта, угадывалось зеленое пятно и что-то, походившее на вершины деревьев.

— Но это не наш мир и не планета огов! — закричал Хиндарф.

Он указал на небо. Форри с трудом разглядел бледную луну. Размерами она походила на спутник Земли, но в центре виднелись темные пятна, сливавшиеся в узор, которым украшены крылья бабочки «Мертвая голова».

Чайлд подозвал Долорес дель Осоройо. Она улыбнулась, подошла и встала слева, крепко сжав его руку.

Геральд что-то сказал ей по-испански. Она кивнула и снова расцвела в улыбке.

— Пожалуй, это все, что я знаю по-испански, — объяснил он. — В общем, Долорес желает остаться со мной. Я тоже хочу, чтобы она была рядом.

— Это луна Гутрата! — вновь крикнул Хиндарф.

Он резко повернулся к Чайлду: — Капитан, вы перенесли нас в пустынный мир Гутрата!

— Да, здесь пустыня, но вы с огами сможете тут устроиться вполне сносно. Правда, придется немного поработать. Верно?

Хиндарф побелел.

— Да, но вы ведь не считаете… — произнес он едва слышно.

— Моя генетическая память, или как вы там еще ее называете, когда я вновь обрел ее, подсказала, что, как только вы высадитесь на родную планету, ни токи, ни оги почти наверняка меня не отпустят. У вас есть гораздо более могущественные капитаны, способные нейтрализовать мои способности, пока ваши люди не схватят меня. Иного выхода у вас нет, потому что я наполовину землянин, а значит, мне нельзя доверять. Куда бы я ни доставил вас, обязательно стану пленником. А вместе со мной — те, кто оказался на территории врага.

— Неправда! — одновременно закричали Хиндарф и Игеску.

— Правда! Вы, представители враждующих народов, решили сыграть в космическую рулетку, потому что не знали, какую планету я выберу первой. Вы даже не спрашивали, что я думаю, ведь тогда пришлось бы раскрыть карты и предоставить мне возможность выбирать. И еще, если бы на меня стали слишком явно давить, у вашего капитана могли возникнуть подозрения. Тогда вы решили рискнуть, положившись на удачу. И оба проиграли.

— Ты не посмеешь!

Токи и оги бросились на него.

Форри хотел было выдернуть свою руку: казалось, их троих сейчас взорвут на мелкие кусочки!

Но Чайлд сжал его ладонь так крепко, что захрустели кости.

— Поцелуйте меня в задницу! — крикнул он. Через мгновение они исчезли.

Рядом с Форри пронесся тонкий треугольник вселенской пустоты, ноги окутало беззвучное пурпурное пламя.

Он огляделся и увидел знакомый зал «Американского Легиона».

Какое-то время он не мог говорить. Потом неуверенно произнес: — А где Грааль?

— Я оставил кубок у них. Я ведь мог это сделать, хотя отныне Грааль навсегда для меня потерян. Если только другой капитан не доставит его на Землю.

— И это все? — ошеломленно и разочарованно спросил Форри. — Больше ничего не будет?

— Ты ведь еще жив.

— В «Барбарелле» эффекты куда изобретательней!

— Когда тебя повесят, ты будешь ворчать, что веревка жесткая! засмеялся Чайлд.

Они оделись и направились к выходу.

— На твоем месте я бы никому ничего не рассказывал. И, наверное, лучше нам забыть о существовании друг друга, — сказал Чайлд.

Форри окинул взглядом Долорес. Она облачилась в белую открытую блузку и узенькие оранжевые брюки, оставленные какой-то женщиной-током.

— А как же она?

Чайлд прижал к себе темноволосую красавицу и сказал:

— Не беспокойся, я о ней позабочусь. Да, она инопланетянка. Но хорошая инопланетянка.

— Что ж, надеюсь, ты прав. — Форри протянул руку. — Удачи вам! Adiau, как говорим мы, эсперантисты!

— Остерегайся поддельных Граалей!

Форри проводил их взглядом. Рука бывшего капитана охватывала стройную талию бывшего призрака, его ладонь лежала на крутом изгибе бедра. Как может этот чудной парень с такой легкостью отказаться от огромных перспектив, от возможности путешествовать сквозь пространство и время?

Но как только Форри окунулся в привычную суету Лос-Анджелеса, на душе вновь стало легко. Ливень прекратился, ночное небо было чистым, на нем сверкали тысячи звезд; все так же ревели гудки, бессовестные водители, проносясь по лужам, обливали водой прохожих, по радио передавали рок, неподалеку выла сирена «скорой помощи».